По ту сторону пространства. Михаил Шуваев
неожиданно жёстко произнес мужчина.
– А ты кто такой? Крутой, чё? – офицер вытер рукавом сопли, подтекшие из носа. – Больше всех надо, да?
Сквозь толпу к нему протиснулся другой милиционер из отделения:
– Товарищ лейтенант, там…
– Брысь в машину, сержант, бегом! Я повторяю – ты кто такой? – опять перевел он тяжелый взгляд поросячьих глаз на мужчину и положил руку на АКСУ.
– Я-то? Я – офицер, а вот…
Ермолай кинул быстрый взгляд на Пантелея, тот кивнул, и они быстренько протиснулись сквозь замершую в предвкушении скандала и одновременно совершенно инертную толпу.
На улице, в рассветном сумраке зимы, изгнанный из подъезда сержант уныло стоял рядом с милицейским уазиком и через открытое окно разговаривал с водителем.
– … нарвется, в конце концов, сукин кот, я покрывать не буду… – донеслась до Ермолая и Пантелея концовка фразы водителя, вылетевшая из окна уазика вместе с догорающим бычком.
Ермолай решительно подошел к уазику и с нажимом сказал:
– Если ваш коллега причинит кому-нибудь вред, стрелять начнет или еще что, имейте в виду, я первый буду свидетельствовать на суде против него и против вас!
– Успокойтесь, гражданин, все будет хорошо. Ну, характер у него ершистый – языком почешет, и все. Не волнуйтесь, все будет хорошо… – высунулся в открытое окно пожилой водитель с приятным открытым лицом.
Ермолай пожал плечами и пошел прочь, сделав незаметный знак Пантелею, маячившему возле соседнего подъезда. В ту же секунду в подъезде раздались одиночные выстрелы и спустя несколько мгновений – две короткие очереди из автомата. Лопнула одна из лампочек на козырьке перед входом. Водитель опомнился раньше и, ногой открыв дверцу, рванул к подъезду, на ходу пытаясь вынуть табельный макар. Сержант, промедлив немного, припустил за ним. Только они распахнули дверь тамбура, как оттуда выскочила бочкообразная фигура младшего лейтенанта с автоматом наперевес. Водитель, не дав ему опомниться, провел грамотную подсечку, и лейтенант опрокинулся на спину, непроизвольно нажав на курок и выпустив в морозное небо длинную очередь. Несколько пуль попали в козырек и в последнюю лампочку на нем, и только чудом миновали водителя. Посыпались осколки стекла и ошметки бетона. Кто-то пронзительно закричал. Подоспевший сержант сумел вырвать АКСУ из рук коллеги, а водитель проворно перевернул того на живот и, уперев колено в спину лежащему, надел наручники.
– Петро, сходи посмотри, все там целы? – отирая выступивший на лбу пот попросил водитель.
Сержант, держа АКСУ лейтенанта за короткий ствол вверх, зашел в подъезд и обвел взглядом притихших жильцов:
– Все живы?
– Да, сержант, – ответил за всех пожилой интеллигентный мужчина. – Некоторые вот только испугались слегка.
– Понятно. А что произошло?
– Ни с того, ни с сего, на улице или в тамбуре, чёрт его разберет, раздались выстрелы. Лейтенант выскочил из лифта, зачем-то