Анна Иоанновна. Николай Иванович Павленко
бы то ни было, он попался как кур в ощип — то ли кто из депутатов, то ли из лиц их свиты его опознали, он был тут же схвачен и закован в кандалы.
Из донесения В. Л. Долгорукого Верховному тайному совету следует, что депутация в Митаву не испытывала ни малейших затруднений — Анна Иоанновна подписала кондиции, предложенные ей в Митаве. По словам Долгорукого, она «те кондиции изволила подписать своею рукой тако: „По сему обещаюсь все без всякого изъятия содержать. Анна”». Эта акция могла быть сопряжена с двумя противоположными последствиями. Подписывая кондиции, Анна Иоанновна меняла захудалую герцогскую корону на пышную императорскую, и эта перспектива была столь заманчивой, что лифляндский дворянин Бракель, неоднократно ссужавший ее деньгами, рекомендовал подписать любую бумагу с любыми требованиями — дальнейшую ее судьбу решат деньги36. В то же время подписание кондиций и поездка в Москву — свидетельство известной отваги Анны Иоанновны, ибо могло случиться так, что вместо того, чтобы восседать на императорском троне, она могла оказаться в келье какого-нибудь захудалого монастыря.
Анна Иоанновна подписала в Митаве еще один принципиально важный документ, заранее заготовленный в Москве: «Хотя я рассуждала, как тяжко есть правление той великой и славной монархии, однако же повинуясь Божеской воле и прося его, Создателя, помощи, к тому же не хотя оставить отечества моего и верных наших подданных, наметилась принять державу и правительство, елико Бог мне поможет так, чтобы все наши подданные, как мирские, так и духовные, могли быть довольны.
А понеже к тому моему намерению потребны благие советы, как во всех государствах чинится, того ради пред вступлением моим на российский престол, по здравом рассуждении изобрели мы за потребно для пользы Российского государства и к удовольствованию верных наших подданных, дабы всяк мог видеть горячность и правое наше намерение, которое мы имеем к отечеству нашему и верным нашим подданным и для того, сколько время наше допустимо, написав, каким способом мы то правление вести хощем, и подписав нашею рукою, послали в Тайный верховный совет, а сами сего месяца в 2 день конечно из Митавы к Москве для вступления на престол пойдем. Дано в Митаве 28 января 1730 года».
Письмо было составлено таким образом, будто инициатива ограничения самодержавия исходила от самой Анны Иоанновны. Она утверждала, что в течение немногих дней, находившихся в ее распоряжении, она написала, «какими способами мы то правление вести хощем», подразумевая под «способами» кондиции. Искушение стать императрицей было столь велико, что Анна Иоанновна отбросила все советы, затруднявшие ее путь к трону, и стала поспешно собираться в дорогу.
1 февраля генерал-майор Леонтьев доставил в Москву подписанные императрицей кондиции, ее письма к членам Верховного тайного совета, а заодно и закованного в кандалы Сумарокова. Казалось бы, все трудности были позади, оставалась пустая формальность — торжественно обнародовать кондиции и согласие императрицы их соблюдать. На торжественное