Там, где живут свиристели (сборник). Николай Валентинович Мамаев
Ничто, в полной мере ощущаешь ничтожность своего существования. Вселенский малиновый сироп забивает уши, ноздри, проникает в рот, спускается по пищеводу в желудок, затем — в толстую кишку. Хочется кричать, но сделать это невозможно. Коллапс. Мгновение — и тело распадается на атомы. Оболочек больше не существует. Разум освобождается от скорлупы религиозных, расовых, сексуальных предубеждений. Он трепещет перед Великим Ничто, частью которого является. Затем вдруг, со скоростью, в миллиарды раз превышающую скорость света, устремляется во все направления одновременно, к множествам статичных Вселенных, которые никогда не откроются тем, кто остался за чертой. "Должно быть, это путешествие будет длиться вечно", — определило сознание Федорова и поспешило навстречу еще не открытым мирам.
Темной тропой вдоль реки Оккервиль
Смрад стоял над черными водами Оккервиля, будто то была не река, а выгребная яма. Птицы давно покинули эти богом забытые места, а все деревья усохли. Они тянули черные голые ветви к дождливому небу, напоминая вскинутые в мольбе глухонемому богу костлявые старушечьи руки. Ветер раскачивал мертвые стволы, отчего те лениво потрескивали — переговаривались между собой на причудливом языке жестов и звуков. Я шел темной тропой вдоль реки Оккервиль. От земли под ногами пахло тленом и сыростью. Все вокруг напоминало декорации причудливого сна, странного фантастического ведения, что пугало и в то же время притягивало неизвестностью и тайнами, которые грезилось открыть. Мне хотелось познать механизмы этого места, досконально изучить каждый из них, добраться до истины… Когда? Как? Почему?
Это был мрачный сон, но мне не хотелось, чтобы он кончался. Я был здесь совсем один и теперь, не променял бы это ни за что на свете.
Электронный замок щелкнул и Юра убрал пластиковую ключ-карту от нашего номера в нагрудный карман рубашки.
— Еще раз посмотри время отлета. Мы точно ничего не перепутали?
— Нет, все верно: рейс двенадцать-тридцать четыре. Тюльпан — Серебряные якоря. Вылет в четырнадцать тридцать,
Я в очередной раз сверился с данными билета.
— Времени не так много. А еще нужно найти свободное такси и не умудриться застрять в пробке.
Юра нахмурил брови.
— Знаешь, вот бы отдохнуть здесь еще недельку, прокатиться к Руинам.
— И не говори! Но деньжат почти не осталось, да и работа…
— Мы отлично провели время!
— Так точно, дружище, — я хлопнул Юру по плечу. Мы поспешили вниз к стойке регистрации. Грохот катящихся по кафелю пластиковых колесиков преследовал нас до самого холла. Спустя час мы заняли места в самолете. Я без интереса листал журнал — один из тех, которыми обычно забит карман кресла впереди. Юра ерзал по соседству. Его не покидало чувство, будто мы что-то упустили, что-то напутали.
— Еще раз загляни в билеты, прошу! Ошибка недопустима.
— Она исключена. Вот, посмотри сам! — я протянул