Неприкаянный дом (сборник). Елена Чижова
своя военная тактика: лишь бы что-нибудь осталось. Все приберут и приспособят. Даже затоптанный ковролин. А очереди за пластиковыми пакетами! Вынесешь пачку – сбегаются, рвут из рук. Одно слово: дикари.
Первое время, пока налаживал сотрудничество, супруга относилась с опаской. Пришлось объяснять: эти русские – другие. Все вопросы решают мгновенно. Те были коммунисты. Теперь с коммунизмом покончено, во всяком случае в бизнесе. Не верила. Пока не познакомилась с новым партнером. За ужином русский партнер рисовал перспективы, считал на бумажной салфетке. От цифр захватывало дух. «Если пойдет, через год станем монополистами. По этим ценам завалим всю Финляндию».
Жаль, не сохранил салфетку на память, чтобы показать будущим внукам…
Молочный толмач переводит: «Да. Мы офо-ормим».
Я киваю Фридриху. Мне пора. Надо успеть на кожевенную фабрику, договориться с их директором. Предварительно Фридрих с ним созванивался. Теперь моя очередь – утрясать детали.
«В сейфе. С документами. Не забудьте». – «Я уже».
Пухлый конверт лежит у меня в портфеле.
«Если что, мало ли…» – «В смысле, под белы руки?..» – «Ну, – он поводит плечом, – вряд ли… Мужик неглупый. Но…» – «Ладно, – я щелкаю металлическими замками. – Если что, позвоню». – «Да, вот еще, – он оборачивается к окну, – возьмите мою машину. Скажете Пете, пусть въедет на территорию».
Финский переводчик прислушивается. Его наниматель просил держать ухо востро. Слава богу, он понимает разговорный русский – в советское время стажировался в Москве, жил в университетском общежитии. Русские – неплохие ребята. Только очень бедные. Тогда он и выучил слово обрезки. У них это принято: закусывать вареной колбасой.
Переводчик листает блокнот. Находит лист со специальными пометками. Сюда он заносит приватные разговоры. Вечером, когда наниматель спросит, он объяснит: босс просил женщину-референта не забыть документы и разрешил поехать на его «вольво». Видимо, ее собственная машина в ремонте.
Отдельно, на другом листочке, он помечает: «Белы руки». Это – не для работы. Такие выражения он собирает для себя. Иностранный язык необходимо совершенствовать. Нельзя упускать случая. Белы – значит белые. Вероятно, речь идет о чистых руках. В русском языке слово «белый» имеет множество значений. В университете они изучали специально: белый день, белый свет, бел как лунь. Столь же многозначно и прилагательное «красный»: кроме основного значения, может быть еще и красивый, и праздничный. Например, новая красная мебель. Красное словцо. Красный угол. Красный день календаря…
По Дворцовому, мимо Кунсткамеры, вдоль Университетской набережной – мы сворачиваем на Большой проспект. «Вольво», белая акула, движется мощно и бесшумно. Дворники шарят по лобовому стеклу. Небо накрыло город липкой сетью – вечная ленинградская морось, серая жирная пыль. Мы уходим в поперечную линию, плутаем по узким улочкам. Опустив боковое стекло, водитель принюхивается: «Похоже – тут… Вонь, как на