Бригантины поднимают паруса. Юрий Никитин
Чтобы только у вас была атомная бомба!
– Точно, – сказала она с тем же сарказмом. – Только в Израиле и осталась атомная бомба.
– А что, – спросил я, – разве во всем регионе ядерное оружие еще у кого-то, кроме Израиля? Страшно представить, если бы оно оказалось у Ирака, Сирии, Ливии и в прочих йеменах.
Она посмотрела на меня с подозрением.
– Ты что… оправдываешь?
– Крутые меры? – спросил я. – Сейчас мир без них издохнет очень быстро. Потому нужны не крутые меры, а очень даже… иные.
Она смерила меня пытливым взглядом.
– А ты… товарищ Лавронов… как раз что-то иное… особенное.
– Мир уже иной, – сообщил я ей новость. – А я всего лишь первый.
– Из особенных?
– Точно.
Она продолжала рассматривать меня внимательно.
– Все еще не пойму, хорошее нас ждет будущее или ужасное.
– Новое всех страшит, – сообщил я покровительственно. – Многие до сих пор кричат, что Интернет и смартфоны им жизнь испортили.
– Но в леса жить не уходят, – согласилась она. – И от Интернета не отказываются.
Мне показалось, что она напряглась, как туго натянутая тетива перед выстрелом, сказал поспешно:
– Эсфирь, я здесь не из-за этих ядерных зарядов, уверяю! Хотя из-за них тоже, но это малость…
Она не сводила с меня пристального взгляда.
– Уверения в нашей профессии ничего не стоят. А то, что ты только нейрофизиолог, бабушке своей говори.
Я сказал с подчеркнутой обидой:
– Считаешь, прикрытие?
– Нет, – ответила она вынужденно, – нейрофизиолог ты хороший, судя по статьям в научных журналах США, Англии, Германии и Японии.
Я сказал язвительно:
– А сейчас прикидываешь, сколько это ГРУ пришлось потрудиться, чтобы такое сочинить…
Она кивнула.
– Именно. Так что да, у тебя хорошее… имя. Но и в Моссаде работают не только безмозглые, что умеют хорошо бегать, водить авто и стрелять. Но твоя роль, как ты сказал, в деле с этими зарядами… только эпизод?
– Трудно поверить? – спросил я. – Эсфирь, уже говорил и еще раз повторю: у меня другая задача. А понял по тому… извини, по утвердившемуся мнению, что боретесь за монополию в ядерном оружии. Потому и ядерные центры в соседних странах бомбите, и физиков-ядерщиков отстреливаете всех, кого ни попадя.
Она зло сверкнула глазищами.
– Только тех, кто работает над созданием ядерного оружия!
– Правда? – спросил я с наигранным изумлением. – Не лишай мир такой красивой страшилки. Пусть хотя бы Моссад останется нетолерантным в этом быстро гниющем мире.
– Подлец, – сказала она сердито. – Тебе хаханьки, а у нас это больное место!
– Что, – поинтересовался я, – и там толерантность?
– Прикидываться мы можем всякими, – отрезала она, – но в основе разведчики должны быть чисты и тверды как сталь!
Я вскинул руки ладонями вверх.
– Сдаюсь! Ты права. Я подлец. Можешь меня в плену не кормить, но изнасиловать по праву победителя просто обязана.
Она