Чужие среди чужих. Юрий Теплов
полковник Белый псевдоним выбрал сам для маскировки. Тогда он был черноволос и темен лицом. Теперь его голову украшала лобная лысина, а лицо походило на печеный блин.
Отлаженный порядок и сама жизнь затрещали по швам, когда к власти пришел меченый генсек. Такую кличку дал народ Горбачеву. Белодачникам не по нраву пришелся разгул демократии и последовавший за этим хаос в стране. Чтобы как-то вмешаться в ход событий, Пилот привел семерку Исполнителей к защитникам Белого дома. Решил, что присяга требует их присутствия там, где решается судьба государства.
Но быстро понял, что она, судьба государства, мало кого волнует, и что вляпался он с ребятами в разборку властных группировок. Кому поверили? Один – интеллигент-теоретик, другой – генерал, возомнивший себя вершителем судеб. Их семерка не стала ждать развязки.
Пилот, по своему положению, был посвящен в тайну подземных ходов под Москвой. На языке документов они назывались – ПЭС, что означало: подземная эвакуационная система. Она прорезала всю Москву и имела 24 входа и выхода. В державные времена ее обслуживала целая рота доверенных самокатчиков во главе с майором Сиротиным. Он назвал эвакуационную систему карезами по аналогии с подземными ходами в одной из азиатских стран, где выполнял спецзадание и, вопреки всему, выжил. Перестройка вытряхнула самокатчиков из государственной обоймы, растолкала их по разным ведомствам. Майор Сиротин застрелился…
Пилот вывел «дачников» карезами на берег Москвы-реки и предложил собраться на другой день на лесном кордоне. Но явились только трое: он, Акинолос и Белый. Акинолос вскоре схлопотал пулю в теплой Греции, куда сбежал с фотомоделью «Мисс Киев». Его подругу нашли утопленной в ванной.
Своего куратора Пилот видел последний раз незадолго до Форроского спектакля. Это был известный служивым людям маршал. Его портрет красовался до перестройки в каждой ленинской комнате. Маршал сидел в кресле в рубашке без галстука, что само по себе уже было необычным. Китель с большой звездой на погонах небрежно был брошен на диван. Его хозяин, похоже, прихватил насморк, то и дело вытирал большим белым платком покрасневший нос. Был озабочен, хмур. Говорил с паузами, будто ему тяжело было выталкивать слова:
– Все, Пилот. Вас нет, и не было. Ты и твои люди – пенсионеры союзного значения. Затаитесь и ждите… Если дождетесь… И еще, Пилот. Выбил для вас денежное содержание за год. Получи на всех… За службу спасибо… Свободен!
Через месяц маршал непутево и оттого загадочно покинул этот мир.
Много чего в жизни Пилота и Белого было за четверть века. Они не раз оказывались на волосок от гибели, как это произошло в горах Курдистана. Едва не остались навечно на одном из северных сопредельных островов, куда их занесла нелегкая после выполнения одного деликатного задания.
Пилот и Белый общались и в годы смуты. Безделье – штука угнетающая. Белый стал попивать. Чтобы его притормозить, Пилот составлял ему кампанию.
Надежда