Вселенная пассажа. Сборник. Елена Ленская
сжался, застыл, не веря в то, что с ним происходит, а потом уткнулся лицом в землю и истерично захохотал.
– Ты смешной! – произнесла Марьяна и, схватив его за руку, потащила на поляну. – Никуда ты не убежишь. Она ещё что-то лепетала, а Виталий всё никак не мог успокоиться, смеялся и плакал, позволяя себя тащить. И снова возле избушки ревел неистовый ветер, ледяной дождь зло вгрызался в землю, хозяйничала серая мгла.
***
Внутри маленького домика, на удивление, было чисто и уютно. В единственной комнатке пахло травами, в маленькое окошко, наперекор урагану снаружи, весело заглядывал лучик солнца, тёплым кружком свернувшись на дощатом полу. Мебели было совсем немного, самое необходимое: узкая кровать, застеленная тёмным покрывалом, стол с двумя стульями и старенький покосившийся шкаф. Усадив обезумевшего от страха Виталия на стул, Марьяна села напротив, вздохнула и сказала:
– Ладно, слушай. Я мавка Марьяна. Давно такого, как ты искала. Много кого наше болото себе забрало, но мне только ты по нраву пришёлся.
– Так не бывает! – с трудом произнёс Виталий, испугавшись своего сиплого, усталого голоса. – Так не бывает, ничего этого нет!
– Бывает, – ласково улыбнулась мавка, придвинулась ближе, схватила Виталия за ноги. – Давай сапоги сниму, а то замёрз весь. Ты мой теперь! Мой!
Виталий безропотно повиновался. Она ловко стащила с него сапоги, а потом и одежду. Уложила в кровать. Затем стянула с себя мокрое грязное платье и замерла перед ним. Виталий скользнул безразличным взглядом по небольшой груди, тонкому стану, длинным стройным ногам. Мавка склонилась над парнем, ласково провела ладонью по его щеке и вдруг отпрянула, ринулась к двери, но на пороге остановилась и тихо, ласково произнесла:
– Я на охоту. Жди меня, милый, я скоро!
И выпрыгнула на улицу.
Он выждал какое-то время, потом осторожно встал на скрипучие половицы и медленно, на цыпочках пошёл к двери. Бежать!
Рука замерла у дверной ручки. За порогом что-то стонало и скрипело ступеньками, тихо скреблось, словно пытаясь войти внутрь. Виталий отступил, вернулся к кровати и, забравшись с ногами, вжался спиной в дощатую стену. За окном резко потемнело, дремавший на полу солнечный лучик, проснувшись, суетливо пробежал по стене и пропал в тёмном углу, словно испугавшись вошедшего в комнату сумрака. Неожиданно резко наступила ночь. Густая тьма в углах комнаты по-хозяйски клубилась, подползала к окошку, возилась возле кровати. Виталию казалось – стоит спустить ноги, и тут же его схватит живая мгла, сожмёт, раздавит, разорвёт. И раскидает по лесу обглоданные кости, как он недавно разбрасывал останки из безымянной могилы. Он затаился, словно умер…
***
С рассветом беспокойные тени устало разбрелись по углам. Тихо скрипнула дверь, мавка, в истинной ипостаси, взъерошенная, усталая, остановилась на пороге, встряхнулась и обратилась в Марьяну. Подошла к кровати, легла на самый