Дублерша для жены. Марина Серова
женитьбы вы читали?
– Насчет последней. Написали, что вы, Леонард Леонтьевич, женились на дочери бывшего первого секретаря Тарасовского горкома КПСС товарища Бжезинского. И что невеста, кажется, моложе вас почти вдвое.
Эллер с хитрым видом помолчал, пережевывая жаркое.
– Ну что же, – наконец сказал он, – кажется, вам в руки попалась довольно правдивая газета. По крайней мере, то, что вы сейчас сообщили, – правда. Я действительно женился в Тарасове несколько месяцев назад на Алине Бжезинской, дочери Бориса Оттобальдовича Бжезинского. Это совершенная правда, и нет смысла ее отрицать. Скажу больше: речь у нас сегодня будет напрямую касаться этого моего брачного союза.
– Простите… но какое отношение я…
– Женя, все по порядку! – перебил он меня. – А теперь не угодно ли еще вот этого замечательного вина? Или, быть может, коньячку?
Наконец с ужином было покончено. Мы приступили к десерту и фруктам, а Леонард Леонтьевич приступил наконец к тому, ради чего он меня, собственно, и пригласил:
– Женя, мы с вами люди без предрассудков, не правда ли?
– Хотелось бы верить.
– Мне тоже. Так вот, Женя, мне порекомендовали вас как великолепного телохранителя. Не знаю, стоит ли переводить это слово в женский род: «телохранительница» звучит как-то… С одной стороны – постно, что ли: похоже на что-то типа «дароносица». Или, напротив, слишком помпезно… вроде «девы-воительницы». Но это для меня не суть важно. Я, как человек искусства, верю в предопределение и счастливый случай. И хочу заметить, Женя, что в наших с вами отношениях имело место именно это: предопределение и счастливый случай. Если бы я снимал кино, а не говорил с вами на крайне животрепещущую тему, если бы наш с вами разговор был эпизодом фильма, то я бы в качестве затравки вставил в уста своего героя, то есть самого себя, короткую фразу. Она звучала бы так… – Он сделал паузу, а потом на одном дыхании произнес: – Будьте моей женой.
Честно говоря, меня как будто ударило током, когда я это услышала. На несколько секунд мне показалось, что Эллер говорит на полном серьезе. Что мой образ настолько запал ему в душу и он, наряду с предопределением, уверовал в любовь с первого взгляда. Вот и предлагает такое. Стремительный, однако, шаг, вызывающий головокружение.
Наверное, я все-таки не смогла скрыть своего короткого смятения, и оно как-то проявилось внешне. Потому что Леонард Леонтьевич засмеялся и, изящно отставив от себя бокал с недопитым вином, произнес:
– Женя, не понимайте меня буквально. Я же оговорил: если бы это был эпизод из фильма, то для вящей эффектности я начал бы разговор именно такой фразой. Но так как у нас не кино, то придется вдаваться в длинные и нудные пояснения, прежде чем повторить исходное.
– Леонард Леонтьевич, честно говоря, я не понимаю, – быстро справившись со своими эмоциями, проговорила я, – как бы ни были длинны и нудны пояснения, все-таки… такими фразами в шутку не кидаются.
– А мне не до шуток, – сказал мэтр, и его красивое, породистое лицо омрачилось, –