Под покровом угольной пыли. Олег Колмаков
сам решил немного передохнуть, сотрудник угрозыска всё же смирился со своим новым состоянием внутренней умиротворённости.
– …Представьте себе обычную школьную доску! Мелом, на ней нарисован круг!.. – тем временем врач, всё продолжал и продолжал вводить своего пациента в состояние гипнотического транса и полной отрешённости. – …В этом самом круге, мы будем размещать буквы алфавита, в обратном порядке: начиная с буквы «Я»!.. Помещая в круг каждую новую букву, затем вы будете её стирать и расслабляться ещё глубже, чем раньше!
Итак, нарисуем в круге: букву «Я»!.. Сотрите букву «Я» и погрузитесь глубже!.. Нарисуйте букву «Ю»!.. Сотрите букву «Ю», погружаясь глубже!.. Нарисуйте букву «Э»!.. Сотрите её!..
С каждым новым символом, вне зависимости от своих собственных мироощущений Шаталов уходил всё дальше и дальше от реальности. Отключившись от окружающей жизни, он был сосредоточен лишь на воображаемом серо-коричневом прямоугольнике. Как прилежный ученик, Сергей выводил на нём всё новую и новую букву.
– …Нарисуйте «Б»!.. Сотрите её!.. Нарисуйте букву «А»!.. Сотрите её и погрузитесь на самое дно спокойствия!.. Теперь сотрите круг и забудьте о школьной доске! Продолжайте расслабляться всё глубже и глубже! Почувствуйте, как ваше тело погружается в кресло, а разум очищается от всяких мыслей и расслабляется с каждым следующим выдохом!..
И только после того, как рука пациента, словно плеть, безвольно откинулась в сторону, психотерапевт удовлетворённо улыбнулся.
«Много вас, таких же самоуверенных и важных приходит в мой кабинет! При этом, каждый из вас непременно уверяет меня: будто бы именно он и есть тот особенный, неподдающейся чужой воле и самый исключительный индивид! А после, точно так же, как и этот чопорный майор – все они, благополучно сопят в две дырочки!.. И делай ты с ними, чего угодно!.. Будь я злым гением, заставил бы любого из вас: хоть „цыганочку“ танцевать, хоть верным псом мне быть!.. Одного моего слова будет достаточно для того, чтоб превратить любого из вас, в покорное и хладнокровное зомбированное существо, ни знающее боли; ни сострадания!..»
Впрочем, когда врач умилённо восторгался своей же безупречной работой – он, мягко говоря, лукавил. Потому как был в его жизни один эпизод, о котором Пётр Константинович помнил на протяжении всей своей врачебной практике. С очень большущей неохотой вспоминал о нём и уже спустя сорок лет.
Как у любого Наполеона есть свой Ватерлоо, так и наш врач однажды нарвался на через чур упёртого юношу, устоявшего перед его универсальной методикой гипноза (в последствии ставшей авторской и запатентованной).
Около трёх часов бился с ним Пётр Константинович, но так и не сумел он склонить волю парня, подмять её под свою. Случилось это давно. Где-то в середине марта, далёкого 1959 года. В тот самый период, когда Пётр Константинович лишь начинал свою карьеру в Областной психоневрологической больнице, когда он только оттачивал