Комната смеха. Анна Данилова
Смутная догадка несколько охладила его пыл: а может, они любовники? Убили Эмму, а теперь валяют дурака? Но мысль как пришла, так и ушла, оставив в душе слабый след.
– Я спокойно отношусь к спиртному. Коньяк я принесу.
Он вдруг понял, что она имела в виду, когда сказала о том, что ее бар пуст. Вероятно, она еще не вполне готова к тому, чтобы принимать у себя мужчину – не может прийти в себя после смерти сестры. Но жизнь-то не остановилась, она продолжается. Безусловно, он понимал, что рассуждает как настоящий эгоист. Но ничего не мог с собой поделать. Он стоял рядом с женщиной и видел ее уже не только без пальто, но и без платья, без всего, и она показалась ему восхитительной.
– Вы мне хотя бы намекните, где вы живете, – улыбнулся он, не отрывая от нее глаз. – И телефон свой оставьте…
Когда она уехала, он еще некоторое время смотрел ей вслед. С одной стороны, он испытывал стыд за свою несдержанность, с другой – радость, потому что ему все же удалось уговорить ее встретиться с ним. И он знал, чувствовал, что встреча непременно состоится и что Анна Майер, эта маленькая хрупкая женщина с повадками чистенькой, аккуратной домашней кошки, не обманет его ожиданий и не превратит многообещающее свидание в вечер поэзии Серебряного века. Во всяком случае, он очень на это надеялся.
С большим, но совсем не тяжелым пакетом в руках он поднялся к себе в кабинет и достал посылку. Он не был уверен, что держит в руках вещдок. По его мнению, этого вдовца, Тарасова, просто кто-то изводил таким вот циничным образом. Но, с другой стороны, как могло случиться, что у этого человека оказалось платье погибшей Эммы? Возможно, это ошибка, и платье всего лишь копия настоящего платья…
Гарманов поймал себя на том, что его стали раздражать все эти платья Эммы Майер. Слишком уж много было разговоров и мыслей на эту тему. Тем не менее ящик он вскрыл, достал зеленое платье и разложил на столе. От него даже сейчас, после того как оно какое-то время пролежало в фанерном ящике, исходил слабый, но приятный аромат духов. Красивое платье из нежной зеленой трикотажной ткани, способной принять любую форму. Вадим взял его за плечики и встряхнул, чтобы представить себе, как выглядела Эмма Майер в этом платье живая. Судя по всему, у нее была стройная фигура. Тонкая талия, полная грудь и небольшой рост. И вот теперь ее нет, а он, следователь прокуратуры, словно какой-нибудь маньяк, держит в руках ее платье. Что он ответит, если к нему в кабинет кто-нибудь заглянет и увидит его с платьем в руках. Вещдок? Но тогда ему придется оформить его по всем правилам, а для этого вновь встретиться с Эммой… Вернее, с Анной. Эмма, Анна. Скорее всего, сестры были чем-то похожи. На то они и сестры.
Вадим уложил платье в пакет и сунул в свой кейс. А ящик сунул в сейф с мыслью о том, что если понадобится, то он выяснит, из какого именно почтового отделения эта посылка была отправлена. Но в душе он почему-то был уверен, что этого не произойдет и что эта посылка останется единственной в своем роде. Мало ли психически нездоровых людей в обществе, чтобы пытаться в каждом увидеть преступника? Может, это платье было украдено из квартиры Тарасова в момент похорон супруги.