Тайна императорской канцелярии. Александр Косарев
и образованный человек, полковник генерального штаба, как-никак! Лицо облечённое высочайшим доверием самого государя императора, наконец! Полгода колесил по России, разыскивая подходящее место, наиболее соответствующее исходным намёткам. За это время он точно смог проехать по всем основным дорогам, благо в те времена их было не так уж и много.
Итак, потратив на теоретическую работу менее суток, я самонадеянно решил, что все загадки решены и первой поисковой экспедиции просто не повезло, ибо они копались просто не в том месте. И мне теперь следовало лишь подобрать подходящий поисковый прибор, чтобы с его помощью отыскать спрятанное в 12-м году золото там, где спасовали примитивные щупы и сапёры с порохом. Святая простота! В тот момент я даже не подозревал, что ломать голову над загадкой клада гренадера мне придётся почти целый год. Впрочем, расскажу обо всём по порядку.
Какое-то время всё было прекрасно. Наталья продолжала неспешно переводить оставшиеся страницы «Дела», но меня теперь не интересовала даже та его часть, которая была написана на русском. К чему перегружать мозги излишней информацией? Всё и так было предельно ясно. Вся фабула дела уже прекрасно разложилась у меня в голове по полочкам и выглядела следующим образом. Во время отступления из Москвы несколько человек, сопровождавшие фургон с восьмью бочонками золотых монет, по непонятной пока причине решили предать их земле. Один бочонок они по-братски разделили между собой, при этом каждому участнику событий досталось не менее трёх килограммов двадцатифранковых наполеондоров.
После завершения войны некий авантюрист Семашко подбил одного из участников тех событий вернуться в Россию и отыскать оставшиеся деньги. Первая поисковая экспедиция у него не заладилась, поскольку уже засветившемуся перед органами внутренних дел России Семашко не дали въездную визу. Но гренадер всё же побывал на месте захоронения клада и убедился в том, что он не тронут. Вторую попытку добраться до золота неугомонный Семашко предпринял в 1839-м году. Действовал он теперь через князя Сапегу, который, как и он сам, тоже имел финансовые затруднения и легко согласился участвовать в сомнительной авантюре. Князь вышел с предложением на посланника России графа Панина, который в свою очередь подбил на это дело Александра Христофоровича Бенкендорфа. Ну, естественно. Начальник жандармского корпуса имел огромные полномочия и необъятные возможности. Клад же был весьма значителен по любым меркам, и по всем прикидкам вполне мог быть найден относительно небольшими силами.
К ноябрьским праздникам перевод всех текстов был завершён, и я получил дополнительную возможность изучить всю систему доказательств нашей с Яковлевым гипотезы. Ведь к рукописному плану, тому самому исходному французскому «брульону», прилагалось и его словесное описание, в котором давались краткие разъяснение по поводу условных обозначений, щедро разбросанных автором по некоей местности.
Первая строчка под литерой «А», поначалу не дала