Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра. Петр Люкимсон
взглянув на его жесткую от пота гимнастерку, на брошенный рядом с кроватью пистолет, она поняла, что ее Арик никогда не станет профессором истории в университете. Потому что есть люди, которые пишут учебники истории, а есть те, кто эту историю делает.
Ей не повезло – ее муж относился к последним.
В конце июля 1953 года, спустя две недели после операции в Наби-Самуэль, майор Шейнерман был вызван к начальнику генштаба Мордехаю Маклефу, и тот без обиняков спросил Арика, согласен ли он принять на себя командование спецподраздлением по борьбе с террором.
Арик вновь вспомнил Маргалит, их недавнюю, первую в жизни размолвку, данные во время примирения обещания и, сглотнув слюну, спросил:
– Как вы думаете, товарищ генерал, я смогу совмещать командование этим подразделением с учебой в университете?
– Думаю, что нет, – прямо ответил Маклеф.
– Ну, нет так нет! – сказал Арик.
Никто сегодня уже не может сказать точно, почему новое подразделение было названо "101-м отрядом", откуда взялось это число и кто именно придумал такое название. Оно было просто так названо – вот и все.
В качестве базы для формировавшегося в глубокой тайне отряда было выделено бывшее здание английской полиции, расположенное возле арабского поселка Абу-Гош, на полпути между Тель-Авивом и Иерусалимом. Войти в него должны были лучшие из лучших, и Арик набирал бойцов из разных частей ЦАХАЛа. Большая часть из них была знакома ему по службе в разведке Центрального и Северного округа часть была приняты в состав отряда по рекомендации полковника Мишаэля Шахама и других офицеров. В один из дней в части появился 19-летний Меир Хар-Цион – тот самый, которого Моше Даян потом назовет "лучшим еврейским солдатом со времен Бар-Кохбы". Несмотря на юный возраст, Хар-Цион был уже знаменит на всю страну: в 17 лет он в одиночку перешел израильско-иорданскую границу, чтобы своими глазами увидеть расположенные на территории Иордании останки Петры – самого древнего города на земном шаре. Погуляв по Петре, юноша вернулся обратно в родной кибуц, а слухи о его приключении мгновенно распространились по Израилю, сделав Хар-Циона героем в глазах молодежи.
Как вспоминает сам Хар-Цион в своей книге "Отрывки из дневника", он был недоволен скучной службой в пехотных войсках и постоянно направлял начальству просьбы перевести его в " более интересное место". В августе 1953 года Хар-Циона вызвали к командиру батальона, велели собирать вещи и направляться в Абу-Гош в распоряжение майора Шейнермана. Когда Меир Хар-Цион явился в расположение 101-ого отряда, он увидел майора Шейнермана сидевшего вместе со старшим сержантом Шломо Баумом на крыше бывшего здания английской полиции, свесив ноги и увлеченно обедавшим.
Держа в одной руке чемодан со своими вещами, Хар-Цион отдал честь и доложил, как это предписывалось уставом:
– Рядовой Хар-Цион прибыл в ваше распоряжение, товарищ майор18!
– Очень хорошо! – откликнулся Арик, не прекращая жевать. – Давай, залезай сюда, поешь с дороги!
Все это никак