Наместник. Артем Бук
бедняга, которому грозит смерть в чане с кислотой. Но я могу оказать ему услугу, быстренько придушив. Маленький индиец плакал и просил меня не делать этого. Наверное, тоже думал, что они блефуют. Я знал, что это не так. Но играть в их игры не собирался. Все равно никто из тех, кого приводят ко мне, не жилец. Лену я больше не видел, но не сомневался, что она разделила участь брата. Индийца опускали в кислоту медленно, сантиметр за сантиметром. Предварительно поставив ему какую-то капельницу, так что продержался он долго, пока жидкость не дошла до колен.
Потом была симпатичная канадская девушка, которую мне полагалось забить до смерти. Она без устали плакала, повторяя, что всего лишь согласилась на работу временной секретарши в Анкоридже. Когда я отказался, ее изнасиловали и изрезали ножами восемь солдат в масках. То, что они по-прежнему прятали лица, обнадеживало. Убивать меня не собирались. И больше не били, хотя спал я прямо на полу в комнате со стеклянной стеной.
Их методы удивляли. Понятно, что меня хотят повязать кровью. Я под запись убью беззащитного человека и стану их собственностью. Возможно, тогда меня и просветят относительно настоящей цели моего похищения. Но почему они никогда не угрожают смертью или увечьями мне самому? Перспектива искупаться в чане с кислотой делает моральные принципы очень гибкими.
Вообще-то я чувствовал, что могу это сделать. Убить невиновного гражданского и даже потом нормально спать по ночам, убедив себя в том, что иного выбора не было. Но у меня был Джим. Если я прав и один из нас – запасной вариант для миссии, мне нужно лишь подождать, пока черту перейдет двойник. После этого меня наверняка оставят в покое. Не забавы же ради они этим занимаются, похищая народ в округе?
Конечно, есть риск, что тогда я стану просто не нужен генералу. И меня с удовольствием искупают в чане с кислотой. Но он очень хотел именно четверых. А меня устроит и роль дублера дублера. Кровать бы вот еще раздобыть…
Все изменилось на восьмой день одиночки. В комнату за стеклом втолкнули человека. Ничем не примечательный белый мужчина, примерно моего возраста, роста и телосложения. С ожидаемо испуганным и растерянным взглядом. Странно: обычно их сначала сажали ко мне и переводили в пыточную только тогда, когда я отказывался выполнять приказ.
Стекло сделали прозрачным с обеих сторон, и мы могли свободно пялиться друг на дружку. Звук нам не включили. Немного успокоившись, приведенный на убой горемыка решил пообщаться. Жестами. Я немного полюбовался на его кривляния, а потом лег на пол, демонстративно повернувшись спиной. Они решили мне друга привести, что ли? Он теперь все время будет там жить, в качестве воплощения моей совести? Чертовы клоуны.
Прожил сосед часов двенадцать. Мне как раз хватило времени, чтобы сладко выспаться. К бетонному полу я уже привык. Когда я проснулся, рядом со мной лежало огромное мачете.
Раньше мне оружие не доверяли. Даже такое примитивное. Все жертвы были значительно слабее меня либо связаны. Мне предлагалось