Ненависть и месть. Сергей Зверев
на дорожку.
Добавив Толяну и Грузчику еще по одному удару ногой по почкам, юная поклонница музыки легко перепрыгнула через скрюченные тела и исчезла в глубине сквера…
Очнувшись от боли, вмиг протрезвевший Грузчик увидел Толяна, который ползал на коленях по дорожке, усыпанной песком, и шарил перед собой руками.
– У, бля… – застонал Грузчик. – Это что такое было?
– Сука, бля… Падла, бля… Зуб мне выбила, паскуда. Я бы ее, бля…
– Жиртрест, ты живой?
– Угу… – промычал тот, с трудом поднимаясь на колени. – Яйца мне отбила…
Сверкнули фары подъезжающей машины. Раздался скрип тормозов, открылись двери.
Ослепленные бьющими прямо в глаза яркими лучами, незадачливые насильники услышали голоса:
– Ну что, красавцы? Кто тут драку с поножовщиной устроил?
– Бля, менты… – еле выдавил из себя Грузчик.
– А, старый знакомый, – сказал один из патрульных милиционеров. – Зырянов, кто это тебе фингал под глазом поставил?
Грузчик прикрыл рукой горевшую щеку.
– Да мы ничего, начальник… – затянул он. – Мы так, с пацанами о музыке поспорили.
Ему, как и двум его подельникам, очень не хотелось признаваться в том, что они получили по сусалам от какой-то сопливой девчонки со скрипочкой.
Еще один милиционер прошелся с фонариком по траве вдоль дорожки.
– Во, глянь-ка, Баранов, – весело сказал он. – А это чего?
Милиционер поднял из травы, продемонстрировав своему напарнику, нож с раскрытым лезвием.
– Серьезные меломаны, – засмеялся второй патрульный. – Хорошо, случайный человек вас вовремя заметил, просигнализировал, а то из-за музыки порешили бы друг дружку.
– Тут, кроме Зырянова, еще одна знакомая личность. Толян, где ж твой золотой зуб?
– Сломался, – мрачно ответил тот.
– Чего это он у тебя сломался?
– Грецкий орех хотел раскусить.
– Как я помню, ты у нас под надзором состоишь? А дружок твой, Зырянов, – условно осужденный. Все, приплыли. Залезайте в «луноход».
– За что, начальник? – захныкал Жиртрест. – Мы ж ничего не делали… Так, поспорили чуток.
– Бегом в машину! – прикрикнул милиционер. – И не ждите, пока демократизатор по ребрам пройдется. Вам что, неясно сказано?
– Да че мы сделали-то?
– Посидите в обезьяннике, потом недельку-другую метлой помахаете – поймете. А с Зыряновым отдельно разбираться будем…
Константин был в ванной, когда раздался телефонный звонок.
– Игнат, подойди! – крикнул он, открыв дверь. – Я бреюсь.
Спустя несколько мгновений услышал голос младшего брата:
– Это тебя.
– Черт! – ругнулся Константин, полотенцем стирая пену с лица. – Кому я в одиннадцатом часу ночи понадобился?
Он вышел в коридор и снял трубку параллельного телефона.
– Я слушаю.
– Константин Петрович, это Володин, – услышал он сквозь треск и щелчки.
– Гришаня, мать