«Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг.. Андрей Дёмкин
войскам (графиня С. Шуазель-Гуфье утверждала, что он «лишился сознания» и его «пронесли среди рядов солдат»). Известна еще одна хрестоматийная фраза, произнесенная Александром по-русски, когда он обратился к солдатам: «Батюшка скончался апоплексическим ударом. Все при мне будет, как при бабушке». Мы полагаем, что наш герой вполне мог допускать гибель «батюшки» в ходе переворота. Однако относить его бурную трагическую реакцию на это только к игре, к его способности лицемерить мы не стали бы. Как ни крути, но считать себя причастным к насильственной смерти отца, хотя бы и косвенно, Александр мог. А по христианским заповедям это смертный грех. Даже в наше время подобное расценивается в общественном мнении как тягчайшее преступление, что уж говорить о том времени, когда христианским ценностям следовали строже. Александр Павлович мог действительно искренне скорбеть о гибели отца.
В литературе стало общим мнение, что терзания по этому поводу сопровождали Александра I всю жизнь (а то, что от его брака и от побочных связей не рождалось жизнеспособное потомство, он считал Божьей карой). Утверждение ряда авторов о реальности ухода императора Александра в 1825 г. в народ под видом старца Федора Кузьмича может быть признано логичным исходом грешника.
Всех, в том числе и сына, удивила реакция на кончину супруга императрицы-матери Марии Федоровны. Конечно, она знала о готовящемся заговоре и, разумеется, была осведомлена, какую участь ей готовил муж-император. То, как себя вела Мария Федоровна, нельзя назвать обычной истерикой внезапно овдовевшей женщины. Она громко требовала пропустить ее к телу мужа, на что ей было сказано, что новый государь это «не приказывал». Тогда императрица пыталась обратиться к солдатам, что тоже было пресечено. Есть сведения, что до самого утра 12 марта она не желала признавать сына новым императором и требовала, чтобы он отчитался во всем перед ней. Исследователи объясняют претензии Марии Федоровны давней договоренностью между нею и Павлом Петровичем (имелись и письма последнего), что в случае внезапной смерти Екатерины II и отсутствия мужа в столице она принимает на себя обязанности правительницы либо до возвращения супруга, либо до совершеннолетия сына Александра. Законно занять престол после Павла I Мария Федоровна не могла: по павловскому законодательству об императорской фамилии 1797 г. престол автоматически переходил к старшему прямому наследнику мужского пола. Сын Александр Павлович был уже совершеннолетним и по закону занял престол под именем Александра I. Чего было больше в поведении Марии Федоровны в первые часы после гибели мужа – искренней скорби или политики, сказать трудно. Но с этого момента вокруг императрицы-матери сгруппировался кружок критиков политики ее сына-императора. Хотя Мария Федоровна продолжала называть его прилюдно «наш ангел», он не обманывался по поводу отношения к себе матери[21].
Итак, двадцатитрехлетний Александр Павлович вступил на российский престол. Это был не наивный,
Великий князь Николай Михайлович. Император Александр I. Опыт исторического исследования. С. 11–12; Мемуары князя Адама Чарторыйского. С. 212, 225–226; Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 40–42; Шильдер Н. К. Император Павел Первый. С. 476, 479; Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 96–99, 101–108, 261–278; Державный сфинкс. С. 249–250; Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 197, 518; Корнилов А. А. Указ. соч. С. 108.