Сергей Королёв. Анастасия Кальян

      В Москву семья Баланиных переехала в конце 1925 года. Сергей перевелся сразу на 3-й курс МВТУ имени Баумана на специальность «аэромеханика» и учился там с осеннего семестра 1926 г. Посещение лекций не считалось обязательным, но материал преподносился так увлекательно, что аудитории обычно были переполнены. К тому же учеба в этом университете включала в себя большое количество практических занятий, в том числе и в лабораториях Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). Сразу после поступления Сергей был привлечен к конструированию летательных аппаратов и полетам на планерах. Королёва, проявившего большую ответственность и активность в этом деле, скоро выделили среди товарищей и назначили заместителем начальника планерной школы.

      Каждое воскресное утро начиналось для Сергея в планерной школе с учебных полетов, которые проводились на территории поселка Горки Ленинские. В сарае, который по-авиационному называли ангаром, собирали разобранные планеры – единовременно там умещалось только два. Рядом была изба местного дяди Вани, который перевозил все эти планеры по снегу на дровнях и иногда подкармливал планеристов горячей картошкой. Московская планерная школа работала на общественных началах, и никто из ее участников, от начальника до преподавателей и инструкторов-летчиков, зарплату не получал. Теоретические занятия и работы в производственных мастерских велись в нерабочее время.

      С 1925 года для запуска планеров с высоты стали применять резиновые амортизаторы. Принцип запуска таких планеров напоминает детскую рогатку, где «камнем» является планер, а вместо резинки – амортизаторы. Когда амортизатор натянут до предела, дается команда «Бегом!», а людям, которые держат планер за хвост, дается команда «Пускай!». Планер трогается с места и взлетает метров на десять. Приобретя нужную скорость, планер совершает свободный полет. В дальнейшем такая конструкция планеров получила широкое распространение, в том числе благодаря талантливому участию в проектировании С. П. Королёва и его товарищей.

      Комната Сергея быстро стала чертежной. Повсюду лежали, не оставляя свободного места, чертежные доски, эскизы, наброски, мусор от стертых резинок, линейки и карандаши, окурки, упавшие мимо пепельницы, – здесь Сергей с товарищами готовился к очередному слету в Коктебеле. Здесь же хранились бережно отобранные и сложенные в папку вырезки из газет и журналов, посвященные авиации и планеризму, парашютизму, стратонавтике и ракетному делу. Королёв обязательно подчеркивал в них наиболее важные, с его точки зрения, места и делал пометки на полях. Также он вырезал некрологи о погибших летчиках и планеристах, знакомых и незнакомых, – их смерть он переживал как личное горе.

      Сергей привык сам зарабатывать себе на жизнь и, немного