Дети войны. Народная книга памяти. Коллектив авторов
По прямой от него до нашего дома было около трех километров.
Единственным человеком, который мог и взялся в нашей округе заделать оставшиеся без стекол окна в наших жилых комнатах, был Григорий Самуилович! По просьбе мамы он довольно быстро дохромал до нашего дома и с трудом поднялся на второй этаж по крутой лестнице. Поначалу он велел нам поискать в доме фанеры, чтобы заложить ею окна, дабы не выстудить помещение, так как на улице был еще сильный мороз, несмотря на ясную солнечную погоду, а сам тем временем стал замерять рамы под новые стекла.
Тем временем мы нашли в дедовой мастерской несколько листов фанеры, которыми с помощью Самуилыча, как за глаза впоследствии его называли, закрыли окна, а также навесили на них одеяла. В этот же день Самуилыч вставил наружные стекла, оказав нам неоценимую услугу. Возник вопрос, как отблагодарить его? Мама решила подарить ему, заядлому курильщику, Мишину трубку, которую тот до войны привез из Германии. Мы с мамой точно помнили, что она лежала на столе на видном месте, но, когда ее хотели отдать Самуилычу, она исчезла! Видели бы вы, как покраснело невозмутимое лицо чекиста Самуилыча, когда мы при нем вдвоем с мамой тщетно искали трубку! Взамен ее маме пришлось дать Самуилычу что-то другое, но трубку эту я неоднократно видел у него впоследствии! Выходит, что он сам себя ею наградил! В любом случае, я до конца жизни буду благодарен ему, пожилому инвалиду, за эту безотлагательную помощь, а также за то, что он являл собой пример настоящего мужика, умеющего все делать своими руками! За время довольно долгого общения с ним я многому научился у него, но и сам старался помогать ему чем только мог.
Мы с мамой продолжали пользоваться не только своими, но и Мишиной карточкой, однако еды явно не хватало, так как по ним практически выдавали только по 250 г хлеба. По этой причине мама решила пойти работать вольнонаемной санитаркой в сортировочный эвакогоспиталь (СЭГ 2222), расположенный с начала войны на территории больницы имени Мечникова (ныне имеющей первоначальное имя Петра Великого).
В 1942 году он являлся главным госпиталем города, поскольку в него поступало наибольшее количество раненых с Ленинградского фронта. Если на южной части фронта, несмотря на массированные артиллерийские обстрелы города немцами с занятых ими Пулковских высот и Вороньей горы, было относительное затишье и окопная война, то на северо-востоке, в районе Шлиссельбурга и Невского пятачка, сражения не прекращались ни на один день!
Ирина Леонидовна Шервуд
Наибольшая близость госпиталя к линии фронта (около 40 километров), растянувшегося вдоль реки Невы от Шлиссельбурга до Невской Дубровки, а также его расположение прямо на Дороге жизни делали его стратегическим военно-санитарным объектом блокадного города!
Построенная еще до 1917 года железнодорожная ветка вблизи больницы Петра Великого, соединявшая Финляндский вокзал со станцией Ладожское озеро и со станцией Невская Дубровка, предоставила прекрасную