Старики-разбойники. Эмиль Брагинский
себя Воробьев, поставил подарок на стол и сел.
Плановика сменил главный инженер.
– Друг ты мой, Валентин Петрович! – печально сказал главный инженер, прижимая к груди рыболовный набор.
Валентин Петрович встал и внимательно слушал, стараясь не упустить ни одного слова.
– Ты человек необыкновенный. Я вспоминаю, – закатил глаза главный инженер, – как понадобилось перевезти из Свердловской области глыбу мрамора весом двести с лишним тонн для памятника Фонвизину, который «Недоросля» написал, – пояснил оратор аудитории, – ну, на Фонвизинской площади, – и вдруг выяснилось: этот мрамор перевезти невозможно!
Валентин Петрович покивал головой: мол, действительно, было невозможно.
– Мраморная глыба не помещалась на железнодорожной платформе, – увлеченно продолжал главный инженер, – не проходила под мостами, а ее надо было перевезти целиком, а не кусками. Понимаете, для постамента. Все специалисты зашли в тупик. И тогда эту сложную техническую задачу, которая, кстати сказать, к профилю нашего треста не имела ни малейшего отношения, решил Валентин Петрович. У него вообще светлая голова, в которой полным-полно разных идей.
Оратор повернулся к юбиляру и спросил глухим голосом:
– Зачем ты, Валентин Петрович, преждевременно закапываешь в землю талант инженера?
Воробьев вспомнил про свой талант и подумал, что на самом деле добровольно закапывает его в землю. От этой мысли у Валентина Петровича больно сжалось сердце. Дрожащей рукой он положил рыболовный набор рядом с кофеваркой и подстаканником, налил боржома и выпил.
На этот раз сесть Воробьев не успел. На сцену выскочила секретарь комсомольской организации и запричитала, прижимая к груди трехрожковый подсвечник:
– Дорогой Валентин Петрович! Сколько раз мы, молодежь, пользовались вашими советами. Вы щедро делились с нами своим опытом. Мы осиротели сегодня!
– Это верно, – неожиданно для самого себя вслух сказал Воробьев. – Бедная вы сиротка! – Он нежно поцеловал девушку и сел, забыв взять подарок.
В зале зашушукались. Оторопевшая комсомолка сама поставила подарок возле остальных жертвоприношений.
Пытаясь прийти в себя после неожиданного заявления юбиляра, управляющий трестом наклонился к референту министра:
– У нас заготовлен номер художественной самодеятельности. Вы не возражаете?
Референт министра кивнул.
Тотчас на сцену взобрались двое – парень с гитарой и девица в брюках.
– Не уезжай ты, мой голубчик, – затянула девица, прижимая к груди руки. Ее подарком была песня.
Валентин Петрович встал.
Печально жить мне без тебя.
Дай на прощанье обещанье,
Что не забудешь ты меня…
Скажи ты мне, скажи ты мне,
Что любишь меня, что любишь меня…
Нервы у Валентина Петровича сдали окончательно, он заплакал, пролепетал: «Спасибо» – и сел.
– Дорогой Валентин Петрович! – тихо начал управляющий трестом, прижимая