Московские каникулы. Эмиль Брагинский
ах не выкрикнули приветствия, замшевый ветер равнодушно донес запах моря. Дама поморщила хорошенький носик:
– Никогда не приеду сюда специально. Венеция плохо пахнет…
Прошло лет пять. Дама с тем же спутником (такое случается) специально приехали в Венецию, чтобы пожить в ней три-четыре дня и насладиться великим городом. Дама поднялась на мраморный мост, перекинутый через Канале Гранде, остановилась, оглядела дворцы, канал, уходящий в серебряную даль, гондольеров на длинных и узких лодках, замшевый ветер донес опьяняющий запах моря.
– Я остаюсь здесь навсегда! – восторженно воскликнула Дама.
– Никогда! – возразил спутник. – Венеция плохо пахнет!
Лучана Кастеллано родилась в Венеции, ей повезло, хотя она считала иначе:
– Завидую иностранцам. Они приедут и впервые увидят Венецию!
Лучана родилась на шумной улочке, что вела от вокзала, вдоль самого большого канала, Канале Гранде, в глубь древнего города и по которой и днем и ночью бродят шумные толпы туристов. Внизу крохотного домика, по-нашему на первом этаже, у родителей Лучаны была лавка сувениров, а жила семья наверху, над ней. Однажды в лавку заглянул молодой преуспевающий адвокат из Рима. Ему приглянулся керамический кувшин – желтый с зеленой ручкой и зеленым носиком.
– Петух! – вслух решил адвокат.
– Вы правы, но это вовсе груша! – поправила юная продавщица.
Адвокат оторвал взгляд от петушиной груши, обнаружил златокудрую Лучану и погиб.
В роскошном доме, в престижном районе Рима под названием Париоли, керамический петух, похожий на грушу, или груша, которая вылитый петух, занимает почетное место рядом с антикварным фарфором и нисколько ему не проигрывает. Лучана стала женой адвоката, переменила фамилию Кастеллано на Фарини и в роли жены богатого человека чувствовала себя столь же легко и уверенно, как и в сувенирной лавчонке, что неподалеку от вокзала Санта-Лючиа в Венеции.
Однажды, в воскресенье, Лучана разбудила мужа непривычно рано, чуть ли не в семь утра, а может, и раньше:
– Ты обещал меня разбудить, Джан-Франко…
– Я поставил тебе будильник на нужное время! – пробормотал спросонья муж.
– Но ты ведь знаешь, что никакими будильниками меня не разбудить! Я выросла на улице, где кричат, поют и воют туристы! Меня надо тормошить! Почему ты меня не тормошил?
– Ты ведь проснулась, в чем проблема? – Муж приоткрыл глаза.
– Проблема в том, что на тебя нельзя положиться, почему тебе верят клиенты, неясно. А проснулась я потому, что во мне сработал инстинкт ответственности. Возможно, ты позабыл, ты вечно все забываешь, я тебе и жена, и любовница, и секретарша, что бы ты без меня делал?
– Лучана! – взмолился Джан-Франко. – Если ты не перестанешь выступать, то наверняка опоздаешь на самолет!
– А если ты позабудешь принимать таблетки, которые прописал этот бездарный, но зато дорогой врач, то я вернусь, а тебя уже нет на свете. Вот, я тебе написала записку, – Лучана сунула ее мужу, – утром перед едой две желтых, днем после еды одна синяя, вечером перед едой две красных! Повтори!
Муж повторил задание без единой ошибки.
– Что ты задерживаешь меня дурацкими таблетками, ты всегда был эгоистом, из-за тебя я опоздаю на самолет. Прощай, дорогой!
Лучана чмокнула мужа и кинулась к выходу. На улице шофер предупредительно держал открытой переднюю дверцу машины.
– Откройте заднюю. Я должна проверить, на месте ли клетка?
Шофер покорно открыл заднюю дверцу, добавив при этом:
– Она на месте, синьора!
– Обойдусь без ваших комментариев! Что я, слепая и сама не вижу клетку? Поехали! А то я из-за вас опоздаю!
После отбытия жены Джан-Франко повернулся на другой бок, потянулся всем телом и сладко заснул. Но долго блаженствовать ему не удалось. Пронзительно и противно зазвонил телефон.
Тяжко вздохнув, Джан-Франко снял телефонную трубку. Он так и знал, что это жена звонит из аэропорта.
– Ты опять дрыхнешь?
– Но сегодня воскресенье, – не выдержал муж, – и я имею право!
– Если б ты был приличным человеком, то проводил бы меня…
– Но ты сама не хотела…
– Молчи! Где записка, которую я тебе написала?
– Вот она! – сказал Джан-Франко, судорожно ища записку, куда она подевалась, черт бы ее побрал!
– Тогда скажи, когда надо принимать красные таблетки?
– Днем, перед едой! – наудачу ответил муж.
В будке телефона-автомата Лучана усмехнулась:
– Ты потрясающе врешь в суде, но совершенно не умеешь врать дома. Я знала, что ты потеряешь записку, поэтому я тебе оставила еще одну, в столовой, посередине стола. Я убрала муранскую вазу, положила записку и прижала ее твоим любимым лакированным ботинком! Принимай лекарства вовремя!
Вскоре Лучана уже шествовала по аэропорту Фиумичино в ореоле