Беглянка. Марина Весенняя
на весь ее протест. И хвала Творцу, что он приходил и уходил молча. Анья бы не стерпела его слов про то, что между ними происходило.
Пусть Анья ни разу всерьез не задумывалась над самоубийством, она быстро поняла, что в ее темнице нет ни единого шанса совершить его. Цепь не позволяла подойти к окну, в комнате не было люстры или подсвечников, на кровати – голый матрас, без простыней или покрывала, что лишало ее возможности прикрыть наготу. Ночной горшок был достаточно крепок, чтобы не суметь отломить от него хоть какой-то острый край (а Анья долго пыталась), но при этом был бесполезен в попытках помочь освободиться от цепи.
Долгие дни сводили ее с ума. Проход по каменному полу босыми ногами, шесть шагов в одну сторону, шесть обратно. Разглядывание потолка. Пересчет облаков, проплывающих в окне. Ни одной книги, ни одного звука. Две недели тишины, разрываемые по вечерам ее стонами под натиском Дайрела. Иногда казалось, что остатки разума можно потерять, сводя себя с ума очередными несбыточными планами побега. Единственная отрада – придумать, как можно испортить вечернее развлечение Дайрелу. Кидаться в него фаерболами было бесполезно. Как более сильный и опытный маг, Дайрел с легкостью гасил их еще на половине пути. Один раз она решила сжечь матрас в надежде, что это или отсрочит вечерний секс, или настолько взбесит Дайрела, что он вообще уйдет, оставив ее в покое. Хотя бы в одном Анья оказалась права, Дайрел не на шутку взбесился. Так что он просто взял ее сначала стоя у стены, а затем прямо на каменном полу. А новый матрас заговорил против любого магического воздействия.
И при всем том Анья ловила себя на мысли, что каждый вечер ждет, чтобы Эйдан пришел. Мысль, что она его не увидит хотя бы день, начинала пугать все сильнее. Кажется, на Земле это называли стокгольмским синдромом. В ее мире это называлось иначе. Демоновы темные лорды с их древними варварскими ритуалами.
В очередной бесконечный день Анья проснулась от звуков льющейся воды. За окном было темно, судя по всему, где-то после полудня Анья уснула. Между кроватью и дверью стояла медная ванна, Творец знает, как она тут очутилась. Служанки наполняли ее горячей водой. С одной стороны, Анья готова была прыгать от восторга, ведь она мечтала о ванне с самого первого дня своего заточения. Да и вообще, после того, что происходило в этой комнате каждый день, она была готова жить в ванне, не вылезая, пока ее кожа окончательно не размокнет и не растворится. А с другой стороны, ее насторожило, с чего вдруг такая поблажка от ее тюремщика.
– Я смотрю, ты рада возможности принять нормальную ванну? – услышала она за спиной голос лорда Дайрела.
Анья вздрогнула на кровати. Она не заметила, как он появился в комнате.
– Я была бы рада возможности перегрызть тебе твою глотку, ублюдок, – прошипела она, оскалившись в его сторону. Ее угроза только вызвала у Эйдана широкую улыбку.
– Моя злобная гадюка. Родителей моих трогать не стоит. Я бы вырвал тебе язык за твои слова, если бы не ждал, что он еще сможет