Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса. Александр Полюхов
бумаги и недвижимость.
Кое-что пригодилось и самому больному, решившему проводить максимум оставшегося времени вне клиники. Ослабленный физически и духовно Алехин медленно приходил в себя после сеанса химиотерапии. Усилиями друга Виктора в доме появилась оборудованная палата, где приезжающая из клиники медсестра делала внутривенные капельницы и иные процедуры – утомительные, болезненные и одурманивающие. Девушка сначала пациенту понравилась, вызвала, если не возбуждение, то повышенное внимание. Только привлекательность исчезла еще до того, как та первый раз вставила катетер ему в вену. «После лекарств вас будет тошнить, часто и подолгу, – объяснила деловито. – Лучше делать это над унитазом, а чтобы колени потом не болели, подкладывайте под них свернутое в трубочку полотенце».
Фраза окончательно обрушила прежний мир Матвея, оставив лишь жалкое существование среди обломков мужской силы и гордости. Женщинам в нем место осталось только в качестве сиделок, даже Анне – самой заботливой из них. Бороться предстояло в одиночку. Собравшись с силами, Алехин выбрался из объятий кресла и побрел в ванную. Нет, еще не тошнило, просто пора брить голову: волосы скоро начнут выпадать клочками. Еще один практичный совет медсестры! Десятилетия доверял голову женским рукам: помоют, помассируют, постригут. Но расстаться с волнистой сединой должен сам. Пряди упали на кафель: соль и перец. Когда горка выросла, провел ладонью по розоватому гладкому черепу и заплакал. Впервые со дня смерти мамы.
Человек пробудился резко, подброшенный пружиной страха. Точнее, волной гормонального перехода организма от сна к бодрствованию. Электрическая активность мозга скакнула на высокий уровень, обеспечив активное взаимодействие индивида с внешним миром. Это слабо напоминало обычное медленное карабканье из тьмы к свету, через пелену отравленного токсинами организма.
«Где я?» – первая мысль. Огляделся: похоже, на полу в кладовке – кругом одежда и обувь. «Госпиталь! – уже спокойнее и рациональнее сообразил Муса. – Удалось добраться до Саудовской Аравии». Вспомнилось, что ему сделали гемодиализ, очистили кровь от разной дряни, облегчив почкам работу на ближайшие день-два. Еще напичкали лекарствами. Первая нормальная ночь обернулась утренним испугом. А вечером никак не мог уснуть, взбудораженный соками жизни, бродившими в теле. После снотворного задремал, а не увяз во мраке, наполненном кошмарами. Скоро проснулся от едва слышного жужжания кондиционера, почудился русский беспилотник, барражирующий над местом зимовки в горах.
Тщетно попытался вновь погрузиться в сон: кровать показалась слишком мягкой после лежбища в блиндаже. Палата давила огромным размером и окном от стены до стены. Встал, побродил, нашел убежище в гардеробной, устроил лежку из одеяла и подушки. Там и проспал остаток ночи, пропустив призыв муэдзина к ранней молитве. Сильно не расстроился, ретивым мусульманином не был, только на людях старался казаться. А их рядом нет.
Как-то сразу появился