Все приключения Шерлока Холмса. Артур Конан Дойл
много телиц, но и сыновьям нашим нужны жены. У Стэнджерсона есть сын, и у Дреббера есть сын, и каждый из них с радостью примет твою дочь в свой дом. Пусть она сама выберет одного из них. Оба они молоды и богаты, и оба – истинно верующие. Ну, что скажешь?
Сведя брови, Феррье помолчал некоторое время, потом произнес:
– Дайте нам время. Моя дочь слишком юная, ей еще рано замуж.
– У нее есть месяц на размышления, – отрезал Янг, вставая. – По окончании этого срока ей придется дать ответ. – Уже в дверях он повернул к хозяину свое побагровевшее лицо и, гневно сверкнув взглядом, прогремел: – Если ты, Джон Феррье, со своими ничтожными силенками попытаешься пойти против воли Священной четверки, то пожалеешь о том, что твои кости и кости твоей дочери не остались в горах Сьерра-Бланки.
Погрозив пальцем, Янг вышел за дверь и затопал по гравийной дорожке. В ушах Феррье долго еще отдавался звук его тяжелых шагов.
Феррье сидел, упершись локтем в колено, обхватив ладонью лоб и размышляя, как сообщить дочери о нависшей угрозе, когда ласковая рука легла ему на плечо. Подняв голову, он увидел, что Люси стоит рядом. Взглянув на ее бледное испуганное лицо, Феррье понял, что она все слышала.
– Я не виновата, – сказала Люси в ответ на его тревожный взгляд. – Голос Янга гремел на весь дом. Ах, отец, отец, что же нам теперь делать?
– Не бойся. – Феррье привлек дочь к себе и погладил широкой загрубевшей ладонью ее мягкие каштановые волосы. – Как-нибудь выпутаемся. Ты ведь не охладела к этому парню, правда? – Девушка горестно всхлипнула и крепче сжала руку отца. – Нет, конечно же, нет, – удовлетворенно сказал Феррье. – Я бы очень огорчился, узнав, что это так. Он добрый малый и куда лучший христианин, чем здешние ханжи, сколько бы они ни молились и ни кликушествовали. Завтра в Неваду отправляется очередная партия старателей, через них я дам знать Хоупу, в какой мы беде. Если я правильно понимаю этого парня, он примчится сюда с быстротой молнии.
Отцовская шутка рассмешила плачущую Люси.
– Он приедет и скажет, что нам делать, – подхватила она. – Но я тревожусь за тебя, дорогой отец. Говорят… рассказывают страшные истории о тех, кто посмел противиться Пророку: с ними случается нечто ужасное.
– А мы и не противимся ему… пока, – ответил Феррье. – Вот когда воспротивимся, тогда и будем остерегаться. У нас впереди еще целый месяц, к концу этого срока, полагаю, мы будем уже далеко от Юты.
– Мы уедем из Юты?
– Скорее всего.
– А как же ферма?
– Постараемся выручить за нее сколько возможно, остальное придется бросить. По правде сказать, Люси, я не впервой об этом задумываюсь. Не могу я ни перед кем пресмыкаться так, как здешний народец пресмыкается перед своим Пророком. Я американец, рожден свободным и к такому не приучен, а меняться мне в моем возрасте уже поздно. Если он велит шпионить за нашей фермой, то его шпионы рискуют напороться на добрый заряд дроби.
– Но они никогда не отпустят нас, – возразила