Все приключения Шерлока Холмса. Артур Конан Дойл
на лице убитого, не вызывал сомнений, что участь свою он провидел до того, как она настигла его. У людей, умирающих от разрыва сердца или по иной внезапной естественной причине, лица никогда не бывают искажены. На губах покойного я учуял слабый кисловатый запах и пришел к выводу, что его заставили принять яд. То, что заставили, я понял по выражению страха и ненависти на его лице. Это же подтверждалось и методом исключения: никакие другие предположения не сообразовывались с имеющимися фактами. Не думайте, что подобный метод убийства – нечто неслыханное. В анналах криминалистики имеются примеры принуждения к принятию яда. Любой токсиколог сразу же вспомнит, скажем, дело Дольского из Одессы или Летюрье из Монпелье.
Затем передо мной встал самый существенный вопрос – каков мотив преступления? Ограбление исключалось, поскольку у убитого, судя по всему, ничего не пропало. Тогда, может быть, политика? Или женщина? Этот вопрос предстояло решить. Поначалу я склонялся к последней гипотезе. Люди, совершающие убийства по политическим мотивам, быстро делают свое дело и убегают. В нашем же случае, напротив, все совершилось без всякой спешки: преступник повсюду оставил следы, значит, пробыл в комнате довольно долго. Это больше похоже на обдуманную месть – следовательно, мотив преступления скорее не политический, а личный. Обнаружив надпись на стене, я укрепился в своем предположении. Больно уж откровенно это походило на попытку запутать следы. Когда же нашли кольцо, все сомнения у меня и вовсе отпали. Убийца явно использовал его, чтобы напомнить своей жертве о некоей умершей или пропавшей женщине. Тут-то я и поинтересовался у Грегсона, не задал ли он, посылая в Кливленд телеграмму, вопроса о каких-либо особых обстоятельствах в биографии Дреббера. Как вы помните, ответ был отрицательным.
Затем я продолжил тщательный осмотр комнаты. Он подтвердил мои выводы относительно роста убийцы и позволил выявить дополнительные подробности – насчет трихинопольской сигары и длинных ногтей, – а также прийти к заключению, что кровь, которой был забрызган весь пол, шла у убийцы из носа: ведь никаких признаков борьбы мы не обнаружили, а кровавые разводы находились в тех же местах, где и его следы. У людей, не страдающих высоким давлением, от сильного волнения редко идет носом кровь. Это позволяло предположить, что преступник – человек полнокровный и, следовательно, краснолицый. Последующие события подтвердили мою правоту.
Покинув дом, я сделал то, чем пренебрег Грегсон: послал телеграмму начальнику кливлендской полиции, ограничив свой запрос только обстоятельствами женитьбы Еноха Дреббера. Его ответ дал мне еще одно неопровержимое доказательство. Он сообщал, что Дреббер уже обращался в полицию с официальной просьбой защитить его от посягательств давнего соперника по имени Джефферсон Хоуп, а также, что вышепоименованный Хоуп в настоящий момент находится в Европе. Теперь ключ к разгадке тайны был у меня в руках, оставалось лишь арестовать убийцу.
К тому времени я уже не сомневался, что