Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник). Владимир Поселягин

      Сидя в кресле и поглядывая изредка на Алевтину, с детским восторгом рассматривающую в иллюминатор землю далеко внизу, я, пользуясь свободным временем, стал подсчитывать и прокручивать в голове все, что я успел сделать с той минуты, как нашел Аномалию.

      «Так, программа-минимум сделана. Сталин о войне знает, о союзничках своих тоже, да и информацию, которая потоком идет через меня, тоже не стоит сбрасывать со счетов. Народ Союза готовится, заводы из приграничных районов эвакуируются, войска отводятся, оставляя по минимуму, создаются подрывные команды саперов, диверсионные группы, партизанские базы, заполняют схронки продовольствием, боеприпасами и медикаментами. С политработников снято разрешение отменять приказы командиров, теперь они единолично командуют своими подразделениями. В устав было прописано, что командирам запрещено показываться на передовой в форме командира, теперь командир любого ранга должен быть на передовой только в форме простого бойца, отличаясь только знаками различия в петлицах. Начались переговоры по закупке продовольствия в других странах, что ввело тех в недоумение. Как же так, Союз – самый крупный поставщик продовольствия и сам стал его закупать?! Многие задумались.

      Были также введены приказы об ответственности. Например, если какой командир положит кучу народу за просто так, то это однозначно вышка, несмотря на звания и должность. Больно уж Сталину не понравились первые месяцы войны, когда прочитал аналитические выкладки историков.

      Мои нововведения были приняты, так же как справочники сержантского состава по инженерной тактике и артиллерии, которые спецы в одной из шарашек переделали под местные реалии для более легкого обучения и понимания предмета.

      Информацию, которую с моей помощью успели передать, Союз впитывал как губка, особо то, что Меркулов перед вылетом успел сказать, что собираются несколько групп по поиску нефти в Татарской ССР и алмазов в Якутии.

      Будем надеяться, что не будет уже такой же страны, в которой я жил с рождения, очень надеюсь.

      Насчет себя я тоже позаботился. Равнозначный обмен квартирами и подданство другой страны, да и мира, для меня прошел как в тумане, быстро и незаметно. Разве что только запомнился Абакумов, которого мне представили по случаю, когда начался анализ моей информации.

      А вот моя работа в отделе Гоголева была для меня интересна, я бы сказал, даже очень. Несмотря на то что я работаю как привлеченный сотрудник – почему-то так решили, что я буду незаметней, если буду числиться не как полноправный специалист. Мало ли какие там сотрудники. Вся эта беготня, торопливость в преддверии войны мне казалась значительной в полной мере. То есть я себя причислял к тем людям, кто воротит маховик истории, заставляя его крутиться немного по-другому.

      Как