На расстоянии звездопада. Георгий Ланской
надеялась проваляться на диване целый день. Погода все равно не радовала, дождь хлестал стеной, сбивая с цветущих яблонь лепестки. Дома было холодно и сыро. Уходя, Сашка открыл окна, и теперь пятки к полу буквально примерзали.
Забившись под одеяло, она лениво размышляла, что проваляется часов до двенадцати, потом выпьет кофе, может быть, даже позавтракает чем-нибудь легким, вроде кашки на воде, без масла, и вообще будет есть кашу без масла пару недель, отчего сдуется сразу на два размера. Еще было неплохо постирать. Приходящую домработницу к своему белью Ульяна не допускала, а Сашка точно в отсутствии хозяйки дома не дал себе труда даже тостер включить. Вон, носки по всей квартире до сих пор валяются, скомканные в кособокие кучки неаппетитного вида.
Телефонный звонок настиг ее в тот момент, когда она уже запихивала вещи в стиральную машину, фальшиво подпевая знаменитому Диме Белову, порвавшему Европу на последнем вокальном конкурсе. Злые языки, правда, говорили, что результаты были сфабрикованы, но доказать ничего не смогли, а может, не очень и хотели. За старательными мелизмами Белова Ульяна не сразу услышала звонок, а увидев, что звонят с работы, скривилась, заранее приготовившись врать.
– Уля, – торопливо сказал креативный директор, – ноги в руки и на работу. У нас тут скоро будет сам Алмазов.
– Я не могу, я не в Москве, – сказала Ульяна.
– Не звезди. Мы твоего Сашку только что видели, он сказал, ты дома. Давай-давай, мы и так Тео еле уговорили…
Ульяна отключила телефон и выругалась сквозь зубы. Накрылся выходной.
Легендарный певец Теодор Алмазов, разменяв пятый десяток лет, вдруг всерьез озаботился собственным отцовством и внезапно родил двух близнецов. Родил, естественно, не сам, а при помощи суррогатной матери, чье имя держалось в строжайшем секрете. Чад Алмазов прессе не показывал, надежно укрыв где-то в Майями, и вообще на тему отцовства говорил неохотно. Заполучить его на передачу было неслыханной удачей. Не понимать это Ульяна не могла, но тащиться на работу в середине дня ей до смерти не хотелось, оттого она злилась, металась по квартире, разыскивая сумку, ключи от машины и даже телефон, который все время был в руке. Наскоро подкрасившись, она втиснулась в джинсы и блузку и, с сомнением посмотрев на стиральную машину, решила оставить все как есть. Вечером можно постирать, или вообще завтра. В прошлый раз она вот так умчалась на съемки, а с машинки соскочил шланг. Пришлось оплачивать соседям снизу ремонт. Кажется, они были рады такой оказии, поскольку их квартира давно нуждалась в ремонте. Судом, во всяком случае, грозили с невероятным энтузиазмом.
Оттого, что поток машин схлынул, до работы Ульяна добралась довольно быстро, ловко лавируя между нервными внедорожниками на своем мини-купере. На улице нисколько не потеплело, и дождик еще моросил, но настроение уже пришло в норму. По пути Ульяна подпевала мурлыкающей из динамика певице, старательно что-то выводившую про любовь, яды и убийства, смешанных со слезами и розами. Сашка