Черные руны судьбы. Дмитрий Казаков
и зеленых. Но тут же забыл о дурацком видении, поскольку людоеды дружно повернули головы в ту сторону, где прятался Эрвин, вывернутые ноздри зашевелились, а красные глазки забегали.
От греха подальше он забился поглубже в расщелину, и начал молиться про себя.
На открытое место Эрвин выбрался нескоро, только когда людоеды протопали мимо его убежища и скрылись из виду. Тихонько поблагодарил Вечного за избавление от жуткой опасности, и, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, заторопился туда, где лежали изуродованные тела братьев.
И едва не закричал от радости, увидев, как пошевелился брат-наставник, как открылись его глаза.
– Это ты, отрок… – прошептал монах. – Наш Властитель уберег тебя…
– И вас тоже! – едва не плача, Эрвин опустился на колени, уколол их сквозь подол рясы, но не обратил на это внимания.
– Нет, сын мой… – наставник очень редко называл послушников так, и по спине юноши пробежал озноб. – Мне осталось немного, я умираю, ухожу в Вечность… и с этим уже ничего не поделаешь…
Он кашлянул, и губы окрасились алым.
– Не спорь, отрок, – продолжил наставник, увидев, что Эрвин собирается возражать. – Нет времени на это… Слушай, и запоминай… ты должен один исполнить то, что было возложено на нас четверых…
– Но я могу вернуться в обитель за помощью!
– Нет, нет времени, – умирающий монах покачал головой, – и возвратившихся с пути не примет Обитель Света… ты один сможешь… нас похоронишь, и пойдешь… деньги у меня в суме… – каждое слово давалось ему с трудом, он выдавливал из себя звуки с мучительным усилием, боролся с подступающим беспамятством, – там же дорожный план, достань его… настоятель…
Сума, изготовленная из кожи горного козла, во время падения не пострадала, и Эрвин торопливо залез в нее. Отыскал листок пергамента, отмеченный в одном из углов печатью монастыря, и в линиях на нем узнал небрежно нанесенные очертания гор, рек и морей.
В библиотеке он видел не один десяток карт, древних и современных, намного более сложных и искусно нарисованных, и умел в них разбираться.
– Слушай, отрок… – прохрипел брат-наставник. – Ты сможешь, ты справишься…
Эрвин сидел на корточках, крепко сжимая карту, даже скорее не карту, а схему, и старался запомнить все, вплоть до самого последнего слова – как пройти через герцогство Фавил, добраться до места, где до Второго Грехопадения стояла Обитель Света, и самое главное – что делать там. Какие молитвы читать, какие обряды проводить, чтобы сила Вечного снова хлынула в тварный мир, заполнила его добром и благодатью.
– Да, отец мой, я все понял, – сказал он, когда монах замолчал.
Брат-наставник кивнул, устало закрыл глаза, и через мгновение оказалось, что он не дышит. И тут Эрвин не выдержал – заплакал, самым позорным образом, точно обиженный мальчишка.
Ему было стыдно, но он не мог остановиться, всхлипывал и давился слезами.
А потом вновь начал молиться, прося милости могучего бога, сотворившего