Белые стяги победы. Дмитрий Казаков
Крыльев громко засопел. – Может быть, я прикажу достать наилучшего вина и позвать танцовщиц? Или пригласим бродячий театр, чтобы они показали какой-нибудь фарс? Хотя лучше всего нанять девочку из заведения Мяся-Квася, там такие работают, богини, мигом сделают так, что вы воспарите на небеса.
– Нет! – гневно воскликнул Ардил: все, что предлагает преданный до последней вмятины на доспехах Эбнер, предназначено для ублажения простых смертных, тех, кто почти не отличается от скота… а не для него, для сильнейшего из магов этого мира, для того, кто намного больше, чем любой из людей… и в чем-то намного меньше, если хорошенько подумать.
3. Жрица. Сейчас
Дождь, неожиданно холодный для месяца Произрастания, начался после полудня. Моросил целый день, и не подумал закончиться к тому моменту, когда небосклон принялся понемногу темнеть.
– Ну как можно, чтобы мне лопнуть? – бормотал Пегас, орудуя поводьями. – Страсть какая погода мерзкая, так ведь и придется пиво пить, чтобы все в гармонии было – снаружи мокро, и внутри сыро. У меня в заначке есть такое, что покрепче, ох, хорошо.
Джадия не сомневалась, что низкорослый возница приложился бы к заветному бурдючку в любом случае, но высказываться по этому поводу не стала. Обоз свернул с дороги, едва впереди показалась река с перекинутым через нее мостом, и телеги принялись выстраиваться кругом.
Девушка спрыгнула со своей, разминая ноги, и принялась за дело – распрячь лошадей, затем взять топор и отправиться в ближний лес за дровами, а потом к берегу за водой, без нее и без огня голодными останутся все.
Пегас как-то незаметно присосался к бурдюку, и когда Джадия вернулась от реки, глаза возницы смотрели в разные стороны. Увидев девушку, он осклабился, подмигнул и забормотал что-то о «приятных на ощупь красотках», но стоило рядом объявиться Цайнеке, стал выглядеть трезвым.
– Усе в порядке? – подозрительно осведомился помощник купца, разглядывая физиономию любителя полетать. – Мне кажется, или от тебя и вправду смердит, точно из пивной бочки?
– Это дождь, ставлю свои сапоги против твоего пояса, – убежденно заявил бородатый Пегас. – В этих местах они такие бывают, то пивом воняют, то вином, а в том году, помню, и вовсе рыбными потрохами, мы тогда чуть от вони не задохнулись, чтобы мне лопнуть.
Цайнеке сплюнул и пошел дальше, а возница вновь подмигнул Джадии, но не игриво, а залихватски. Девушка отвернулась, и занялась вещами – лучше все переложить под телегу, а то непременно промокнет, несмотря на добротный мешок, а ведь внутри есть кое-что ценное.
Ужинали под тем же дождем, гномы перекидывались шутками и ржали, будто кони. Джадия жевала спокойно, время от времени поглядывала в ту сторону, где сидел Рацибуж Седьмой.
Большой костер затушили, остался маленький, и возницы с охранниками принялись устраиваться на ночлег. Она забралась под телегу, где было чуток посуше, и едва завернулась в спальный мешок, как из сырой тьмы явилась пошатывающаяся коренастая фигура.
– Шею сверну, – пообещала