Он жив. В… миг переплавления. Вяч Кон
то он был во- мне. Но не узнанный ни кем и был отвергнут. Сегодня Он пришел в другом, и был принят одним. Тот дал ему волю известность реализацию. Он защитил его от глухоты мира – мир его услышал. Я оказался обрамлением. Контуром, формой – он сутью. Мы тянулись друг к другу, ублажая себя взаимопониманием. Как долго этого не было! Как долго жаждало сердце, но мне было невыносимо тяжело быть его геометрией, и не возможно было не быть. Он радовался – я страдал.
Наверно прошло еще бесконечное движение времени, словно резина она тянулась бы тянулась пока однажды ее предел не наступил и оно вернуло обратно к началу и я рванул его. Оставив нити позади.
Неожиданное событие перевернуло весь путь: один маленький фальшь в голосе стал причиной многих бед.»
Позднее я, очевидно, убедился в правдивости этих строк, но пока как развивались события до крушения:
Эликсир свободы.
Планета охвачена странной эпидемией. На улицах обнажаются люди. Лето горит жутким пламенем. Вороны падают на лету, воробьи бьются о фонарные столбы, сходя с ума. Коровы наскакивают на трамваи. На бельевых веревках между домами кричат транспаранты «Он пришел! Он здесь!» На каждом углу громкоговорители извергают крик человеческого голоса в три с половиной октавы. Летят червяки:
– Вы слышали – он кастрат!
– Нее-е-е это вживленный в горло компьютер!!
– А мне говорили достоверные источники, что это высшее достижение современной хирургии.
– На что простите?
– На горло! на что вы еще намекаете?!
– Нет, просто подобные случаи в истории уже имели место быть…
– А я вот знаю стопроцентно это реинкорнация душ!!
– О, Господи началось!
– Скорей бы это прошло, у меня посевные на носу..
– Это еще только начало!
Маленький скворечник, молодой буйвол лет тридцати выкрикнув подобное хватает свой лоб обеими копытами и, прислонив его к мокрой фанерке царапает ее рогами.
– Тебе нельзя появляться говорить и фотографироваться. Все земное движение погубит тебя, ты Бог – и смешивать небесное с земным нельзя. Воробей, чирикнув подпрыгивает на вертящемся стуле.
– Мне нужно сменить оперенья!
– Это мы сделаем! Это не проблема. Проблема в другом -чтоб поверили надо еще что-нибудь что приведет всех в экстаз..
– Я умею останавливать сердце, и пульс у меня есть только слева.
– А справа? – остолбевает буйвол.
– Вообще нет – чирикает воробей.
– Ну, ты даешь!! – открывает рот, – Вот это уже лучше. Надо в прессу статью о невероятном явлении. Это даже не должно быть привычной формой пришествия, а
просто есть и все. Чтоб обосались и все. И никакого прошлого, только то что «Он пришел! Он здесь.»
– Да сэр! – крякает козел из угла, – ничего кроме этого.
– Месир, здесь две птички хотят видел Милорда, – голова пингвина протиснулась в дверь.
– Закрой дверь. Что ты здесь.. если им надо пусть ждут у входа –