Смерть у дольмена. Лана Роговская
сделала. К счастью, осложнений, которых она так боялась, не случилось. Но врачи сказали: «Никакой патологии у вас нет. Операция была диагностической, лечебного вмешательства не потребовалось. Ищите причину бесплодия в себе».
Маруся совсем пала духом: «Ну что же делать? Обратиться к китайской медицине? В монастырь пойти? В Тибет податься?»
Она попробовала ставить китайские иголки, даже ездила в Китай. Но каждый новый месяц продолжали поступать грустные вести об отсутствии беременности.
– Понимаешь, Алёнушка, я теперь чувствую себя, как та попрыгунья Стрекоза в известной басне, – Маруся пригорюнилась, потирая свой высокий белый лоб. – Получается, что лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза… А ведь мне уже скоро сороковник.
За разговором подруги выпили почти по литру эля. Однако даже замечательный ирландский напиток не поднял им настроения.
– Хоть в дольмен иди плакаться! – грустно улыбнулась она Алёне, когда закончила свой рассказ.
– Кто знает? Может, и в дольмен… – задумчиво произнесла Алёна. – Только мне кажется, оплодотворение в пробирке как-то более надёжно и понятно. Чего тут бояться? У нас многие его теперь делают…
– Я думаю над этим. И Саймон тоже готов. Вот одно дельце ещё проверну и, пожалуй, пойду делать ЭКО.
Глава 3. Путевка в рай
Бездонный купол иссиня-чёрного неба расцвёл мириадами созвездий.
«В Москве такого неба не бывает, – подумалось Водопьянову. – А может, дело в другом? В детстве мы часто смотрим на небо, но зрение избирательно: подмечает только яркие звёзды. А теперь, когда ты повидал и пожил, уже смотришь более внимательно и видишь то, что ранее было скрыто от глаз».
Старый сыщик вздохнул и вернулся с огромного балкона в комнату, чтобы взять очки прицельнее взглянуть на звёзды. Его номер в модном санатории «Лаго-Неро» был светлым, современным. Большое пространство его не давило, как обычно. Василий Фёдорович пересёк комнату, вышел в прихожую и порылся в нераспакованном чемодане, разыскивая очки. Надел, вышел опять на балкон.
Небо действительно было необычным, каким-то глубоким и объёмным. Он постоял, вдыхая вкусный воздух предгорного плато. Этот воздух за один только день напитал его насквозь запахами цветущих деревьев, сирени, остатков черёмухи.
«Ну, куда я поеду один? – ещё вчера он стоял посреди своего дома в Подмосковье и жаловался жене: – Могла бы и раньше сделать свои дела!» Ему, заместителю начальника МУРа, выдали путёвку в санаторий на Кавказе неожиданно. Под его руководством некоторое время назад было раскрыто громкое, нашумевшее в прессе преступление. Расследование контролировалось в самых верхах, дело было тяжёлым и запутанным. Он устал и вообще-то подумывал о заслуженной пенсии, даже заикнулся об этом руководству. Сослался на возраст, старые раны… Однако начальство и слышать не хотело о его уходе.
– И не думай даже! –