Редкие девушки Крыма. Роман. Александр Семенов

      Один вопрос не давал мне покоя, являясь и днём, в виде привычных слов, и во сне – то дырявой шлюпкой, в которой не дойти до причала, то ветром, раскачивающим дома. Почему я не помог ей? Ведь хотел? Не скажу, что так уж прямо рвался, но мысль вмешаться была. И осталась мыслью. Почему бездействовал там, на поляне? Неужели я трус, испугался общего мнения? Никогда его не боялся, я и в комсомол не вступил, потому что невыносимо скучно было учить материалы разных пленумов и съездов. Почти все вступали, одни по традиции, ради мифических будущих льгот и карьерных благ, другие – полные энтузиазма строить социализм с человеческим лицом, а я положил на это болт, как и на все возможные мнения. И каких-то маловероятных кулачных столкновений тем более не боялся, об этом и думать смешно. И всё-таки?..

      Может быть, не вмешался из-за Оксаны? Увидит меня с Леной, подумает: ну и гуляйте, и сидите вместе за партой, и… Нет. Во-первых, не подумает. Наоборот, я бы скорее вырос в её глазах, она такая. А во-вторых, не надо прикрываться Оксаной, причина только во мне. И только одна, – понял я наконец. – Гораздо больше, чем вмешаться, хотелось посмотреть, что произойдёт. Интересно было, вот и не помог.

      Ладно, посмотрел. Но почему и дальше оставался в стороне, когда начались школьные будни? Когда в понедельник перед уроками Метц, уложив Лену грудью на парту, запустил пятерню под тёмно-синюю юбочку, а потом сделал несколько характерных движений тазом и кивнул Рыбину: давай, мол, тоже, – а тот всем видом показывал отвращение, хватал себя за горло, высовывал язык и ногами отбрыкивался от Седла, который ржал и пихал его в спину, – почему тогда я отвернулся? Потому что сам не без греха? Вряд ли. Мои приставания к сироткам Мэри были безвредны как вечерний бриз и не терпели посторонних взглядов. И, к тому же, я чувствовал, что в глубине души Мэри не против. Между нами, как я сейчас понял, существовал негласный уговор: я не сделаю ничего обидного для вас, а вы уж подыграйте, изобразите хоть маленькую стыдливость… Не будь его, я бы пальцем их не коснулся. Да, кстати, и не касался теперь, увидев, куда может завести и какие формы принять это развлечение. А сиротки оказались хороши. «Эй ты, иди сюда!» – не крикнула, а как-то прошипела младшая сестра, выглянув из девчоночьей физкультурной раздевалки. Лена Гончаренко, стоявшая в коридоре, направилась к ней, но недостаточно быстро, по мнению Мэри, – и та, дёрнув за руку, втащила Лену внутрь и захлопнула дверь. Может быть, не вмешивался, потому что статус, который Лена получила в классе, не предполагал другого обращения, кроме «эй ты, иди сюда»? Да в гробу я видел все статусы.

      Если честно, это был новый для меня опыт. Никто в классе прежде не вызывал к себе такого чувства. Может быть, дело было в нашей