Мастер Исхода. Александр Мазин
хрюканьем пытался поддеть Мишку устрашающе изогнутыми рогами. С каждым броском он оказывался все дальше от детеныша, который больше не шевелился. Из травы возникла Лакомка и принялась слизывать кровь. Сверху с шумом и хлопаньем упала Марфа. Похоже, мои дамы считали, что дело сделано. И они были правы. Два рогача, сбитых Мишкой с толку, видимо, забыли, куда и зачем бежали. Теперь они возвращались к стаду, которое распустило боевой строй и снова занялось процессом питания. Третий рогач перестал хрюкать и кидаться. Он был метрах в трехстах и тупо вертелся на месте, очевидно пытаясь припомнить, как он там оказался. Когда к нам присоединился Мишка, поцарапанный им рогач уже трусил в сторону стада.
Но спокойно пообедать зверушкам не дали. Минуты не прошло, как с неба спикировала черная тень, пронеслась над ними и снова взмыла вверх. Птеродактиль.
Еще через минуту их было уже четверо, а один даже имел наглость плюхнуться на землю шагах в десяти. Омерзительная тварь: вся в пучках черной щетины, но длинная тощая шея голая, ярко-синяя, заканчивающаяся маленькой красной головкой с какими-то наростами сзади и клещеподобными челюстями – спереди.
Марфа забеспокоилась и перебралась поближе к Мишке. Лакомка зарычала угрожающе: падальщик отступил. На пару шагов, не больше. Зато с неба свалился его собрат: явно другой породы: гибрид летучей мыши и двуручной пилы, величиной с небольшой самолет. Мелкие стервятники тут же отлетели на почтительное расстояние, а гигант спикировал на меня с явным намерением откусить голову. Но я успел присесть, и поганец промахнулся. Зато Лакомка не промахнулась и уцепила его за крыло… И громадина, выходя из пике, подняла двухсоткилограммовую пантеру над землей! Правда всего на пяток метров. Потом крылатую бестию перекосило, она, заорав, плюхнулась в траву и защелкала своими «пилами», пытаясь достать Лакомку. Думаю, пантере пришлось бы повозиться, чтобы ее прикончить, но у Мишки это заняло секунды полторы.
«Эх, мне бы эти крылья, когда мы с острова уплывали! Какой парус бы вышел! – подумал я, беря сочный кусок мяса, оторванный Лакомкой от „рогачева“ хвоста. – Ладно, парус не парус, а что-нибудь вроде плаща от солнца я из них сделаю!»
Это я так думал, но на самом деле мне даже свой кусок мяса съесть не удалось.
Внезапно Лакомка ощетинилась, а Мишка с глухим ворчанием поднялся на задние лапы и оскалил окровавленную пасть. Марфа, давясь, проглотила очередной кусок и с шумом поднялась в воздух.
Я, как всегда, заметил опасность последним, но все же успел отскочить и схватить лук. А затем…
Вот это, несомненно, был хищный динозавр. Не то чтобы очень крупный, метров трех высотой, но очень целеустремленный. Он несся со всех ног, задрав хвост и заранее распахнув пасть: этакий зубастый страус-переросток. Бежал ящер довольно резво. Настолько резво, что я даже не успел наложить стрелу, а он уже выскочил на полянку, где мы устроили пикничок. Нет, он был не дурак: сразу сообразил, кто у нас основной боец, и с ходу бросился на Мишку. Но на его пути оказалась