Марш жестокой молодости. Алекс Муров
Я не знаю, как она выглядит и какая она. Я не писал ей писем и от неё их не получал. В отношениях игнор, поэтому нашим воспитанием занимался папа… Нам с Ильей, в отличие от других стандартных семей России, где воспитывают детей женщины, выпала иная судьба. Мне исполнилось десять лет, а Илюхе двенадцать, когда наш старик купил нам боксерские перчатки. Мы с братом частенько стали спарринговаться. Систематично выигрывал Илья, оно и понятно, он был старше меня, на его теле стали появляться крепкие мышцы. В моменты поражений, мне приходилось часто размазывать по щекам капли слез от обиды и боли. Брат оставлял мне на лице не мало синяков и царапин. Но, не смотря на это, я его не ненавидел. Он всегда за мной в школе присматривал, заступался, когда на меня наезжали ребята из старших классов. Отец всегда говорил, что его парень Илья, это он сам в молодости. Такой же горячий и дерзкий.
Как сейчас помню, как наш старик, влив в себя банок десять пива, а то и больше, в святой день недели, воскресенье, живописно описывал нам истории своей бурной молодости, как он там подрался, выбив одному передние зубы, как он здесь подрался с двоими, сначала вырубил, а потом их бил друг об друга лбами. Со стариком не приходилось скучать.
Эти оба помогли мне со временем понять одну простую теорию, нужно постараться стерпеть физическую боль, принять ее как должное, как необходимость, и тогда ты будешь запросто владеть любой ситуацией. Я снял розовые очки и с яростью растоптал их ногами. Научившись терпеть, многие страхи ушли, я понял, что заставляя чувствовать боль своему противнику, я выигрываю по всем статьям. Люди бояться боли, во всяком случае большинство, это и делает их слабыми. Я перестал плакать, когда получал по лицу перчаткой от брата, а так же когда в школе одноклассники собирались всем классом (один на один кто либо из класса со мной выйти на драку боялся) и колошматили меня после занятий, моя кожа потеряла былую чувствительность. Я больше никогда не плакал. Когда спарриноговались с братом, ему все сложнее становилось победить меня, я здорово стал задавать ему жару. Одноклассники входили в ступор от моей железной выдержки.
«Только силой можно добиться правды, только так ты заставишь других себя уважать» – твердил мне без конца отец. И я начал в это верить.
На сегодняшний день и мой старик и брат покинули меня в этом мире, а я, вместе с фанатами маршируем на кровавую бойню. Нас около пятидесяти рыл. На шее у меня белая рафатка, на теле черная кофта Pit-bull, в правом её кармане свинчатка, в левом лежит кастет. Самыми первыми из нашего моба, шагаем мы с Никитой, сзади нас парни лакают пивас и коктейли, горланя на всю округу футбольные гимны. Но, настроение далеко не у всех веселое, многие находятся в состоянии дикой фрустрации, из-за такого позорного проигрыша команды, честь которой мы отважно идем защищать из местного бара, где только что лицезрели неудачный матч.
– Я уничтожу этих ушлепанов! – громко говорит заведённый Никита. – И никакая неотложка, сука, не откачает!