Марш жестокой молодости. Алекс Муров
не здороваешься? Не рад меня видеть что ли? Ты че, язык в жопу засунул? – говорил Добер.
Я молчал, надо держать себя в руках.
– Я к тебе обращаюсь, сын шлюхи! Лезбиянки с зоны.
Я продолжал молчать, плотно стиснув зубы.
– Молчишь… – не унимался Доберман, нахально улыбаясь. – Ну ты хоть вякни чего-нибудь, очкун. Неинтересно с тобой.
– Пошел ты! – выпалил я, не выдержав.
А не стоило бы.
– Ты как с полицейским разговариваешь? А?
– А когда ты интересно был полицейским? – сказал я и взглянул на Добермана. —А?
Менту надо было зацепиться хоть за что-то. Я знал это, но потерял над собой контроль. Не смог умолчать.
Мазда рванула вперед, обогнав меня, проехала метров пятнадцать и резко тормознула, противно заскрипев тормозами. Все трое, что сидели в ней, повыскакивали наружу и спешным шагом пошли на меня. Один из друзей Добера, с белым узорчатым платком на голове, как и он, являлся служителем закона. Я его узнал. Другой был с быдловатой рожей, в фуражке в клетку.
Мой инстинкт самосохранения бил тревогу. В голову полезли мысли сбежать, ведь это единственная возможность избежать хороших звездюлей, которых я сейчас огребу по полной. Но, я проигнорировал инстинкт и никуда не сбежал. Я так делаю часто.
Ублюдки выбрали отличное место для разборки. Вокруг ни души.
Доберман приблизился ко мне максимально близко, и с ходу, что было сил, въехал мне с правой в челюсть. Обливаясь кровью, я рухнул на землю. На лице открылись раны, которые я получил в отделе позавчера. Даже самому перед собой стыдно, что упал с первого удара. Явно был еще не в форме. Попытаться встать у меня не получилось. Все трое принялись яростно отхаживать меня ногами. Я старался закрывать голову руками, катался по земле, чтобы увернуться от ударов. Но, нападавших было много на одного, и большинство их ударов попадали в цель. Я терял последние силы. Быдловатого вида, мужик, достал мобильный телефон.
– Чего лицо прячешь? – произнес он, снимая на камеру смартфона моё избиение. – Улыбнись мудила для моего сэлфи! В отделе заценят!
Сознание мое помутнело и я почти перестал чувствовать боль от беспрерывных пинков.
Тот, что работал с Доберманом в одном отделе, перестав меня колотить, произнес глядя на него:
– Доберман! С него хватит! Ты че, озверел что ли?
Другой мужик перестал меня снимать на видео и убрал гаджет в олимпийку. Один лишь Добер продолжал пинать ногой мне по бокам.
– Успокойся, ты придурок! Ты опять все испортишь! Мало тогда тебя начальство отымело за его братца? – сказал парень с повязанным платком на голове, оттаскивая неугомонного Добермана. – Успокойся!
– Я спокоен… Я спокоен… – отмахнулся он, жадно глотая воздух.
Он и его друзья рванули к машине.
То, что сказал парень в платке Доберману, повергло меня в дикий шок. Неужели этот садист и погубил