Даша из морской пехоты. Игорь Срибный
и шофером дядей Славой. Сущенко ото всех требовал к своей особе повышенного внимания, к обслуживающему персоналу относился как к людям низшего сорта. Как-то, заглянув в столовую, он увидел молоденькую очень красивую медсестру Оксану Бабий, которая работала в тот день на кухне. Ей было семнадцать лет. Оксана понравилась особисту, и он стал преследовать ее, не давая проходу и не считаясь ни с ее желаниями, ни с мнением окружающих. Оксана избегала его как могла. С ним дважды пытался поговорить Наум Михайлович и вроде бы добился, чтобы офицер оставил Оксану в покое. Сущенко, казалось, успокоился, и весь госпиталь вздохнул с облегчением. Но через два дня, вечером, когда медсестры понесли белье в прачечную, они увидели Сущенко, который шел за ними следом. Его вид не предвещал ничего хорошего – он явно был пьян…
Дарья, Настя Воронова и Оксанка забежали в прачечную, закрыли дверь и втроем изо всех сил держали ее… Особист, как зверь, ломился в помещение, но, поняв, что его не впустят, грязно выругался, достал пистолет и выстрелил прямо в дверь. Сорвав таким образом свою злость, Сущенко развернулся и ушел не оглядываясь…
Перепуганные медсестры не сразу отпустили злополучную дверь… А когда Дарья разжала, наконец, руки, побелевшие в суставах от напряжения, и оглянулась на Оксанку, та, взявшись двумя руками за голову, медленно-медленно оседала. Ноги ее вдруг подломились, и девушка упала на пол.
Пуля сквозь дверь попала ей в голову и убила…
А тем временем разъяренный Сущенко, выходя с территории госпиталя, попутно застрелил выздоравливающего матроса Бугрова, который дежурил на входе…
Оксану Бабий, всеми любимую медицинскую сестричку, хоронили всем госпиталем. Она лежала в гробу, как живая, – молодая, красивая и… спокойная. Многие раненые, повидавшие десятки смертей, терявшие друзей в боях, глядя на покойную Оксанку, не смущаясь, смахивали слезы с обветренных скул. Всех потрясла эта нелепая смерть – не в бою и не от пули врага…
А старший лейтенант Сущенко… Все сошло ему с рук. Не помогли и рапорты начальника госпиталя, которому самому потом пришлось столкнуться по этому поводу с серьезными неприятностями.
Жизнь в госпитале между тем продолжалась. Начались перебои со средствами для наркоза, и теперь часто приходилось делать операции при полном сознании раненых. Основным наркотиком одно время был медицинский спирт… Потом стало недоставать и его. Оперируемых и держали, и привязывали, и давали раненому в зубы ветку, чтобы стиснул и терпел, терпел. Некоторые страшно кричали и впадали в болевой шок, из которого их нелегко было потом вывести. Дарье порой бывало страшно, но наградой за такие мучения было чудесное выздоровление многих бойцов, считавшихся безнадежными.
Категорически не хватало питания… Все чаще и чаще Наум Михайлович в ущерб врачебным процедурам срывал медсестер и санитарок и посылал их по близлежащим поселкам за провиантом или отправлял собирать