ЗАГС на курьих ножках. Дарья Калинина
где он сам?
– Андрей на выгон пошел. Ох и заботливый у нас хозяин! Все сам, все проверит, ничего не упустит. И человек хороший. Если тебе насчет Андрея другое говорить станут, ты не слушай. Поняла ли?
– Да.
Про себя Катюша удивилась. Кто ей может рассказать об Андрее плохое? И что именно?
– Очень он у нас хороший, – продолжала нахваливать хозяина матушка Анна. – И ответственный. Вот пастухи сказали, что ночью овечью отару кто-то гонял, так Андрей сразу к ним.
– А кто гонял-то?
– Не то собаки, не то волки, не то вовсе люди лихие. С тех пор как в Олеховщине снова землю копают, нам покоя нет.
– Там появились новые люди?
– Пока нет, но собираются.
– А ваш хозяин сказал, что в Олеховщине никто жить не хочет.
– Это те, кто знает, что там нечисто. Но не в самой деревне, а ближе к реке есть живописное местечко. Его кто-то из городских бизнесменов высмотрел и задумал там жилые дома поставить. Чтобы каждый участок с видом на реку. Вовсю уже строительство идет. Бульдозерами землю ровняют, тракторами песок возят, цемент льют, сваи копают. Туда-сюда грузовики только и мотаются. Я один раз была, так еле ноги унесла.
Катька удивленно глянула в окно – тот же безмятежный пейзаж.
– Никаких грузовиков не вижу.
– Так они по нашей дороге больше не ездят. Они теперь по реке груз доставляют.
– Там есть мост?
– Не мост, а переправа. Бизнесмен этот посчитал, что паромную переправу наладить будет дешевле, чем дорогу строить. Вот и доставляет, что ему нужно, на пароме.
– Значит, в Олеховщине сейчас много народу?
– Полно!
У Катьки-то сложилось несколько другое представление об этом месте. Но дядя успел ей шепнуть, что их интересует не сама деревня, им нужен погост. Туда бизнесмен вряд ли успел добраться, как-никак кладбище слишком далеко от реки.
На улице Катьку с дядей ждал здоровенный парень, как две капли воды похожий на матушку Анну. Конечно, ее сын.
– Младшенький мой, – улыбнулась матушка. – Последыш. Поскребышек.
Катька почтительно взирала на поскребышка, у которого на груди чуть рубашка не расходилась. Парня звали Митяем, было ему от роду двадцать семь лет. Если это последыш, то сколько же самой матушке? Оказалось, что в прошлом году она справила семидесятилетие.
– Кроме Мити у меня еще пятеро сыновей и три дочери, все женаты или замужем. С нами только Митя и Степа живут.
Девять детей! У Катьки глаза на лоб полезли. Она все думает, как бы хоть одного родить, а тут девять. И мать в семьдесят с лишним ворочает огромные чугунки в русской печи.
– Ой, ну надо же!
Больше Катя ничего не смогла из себя выжать, как ни старалась. Впрочем, матушка Анна и не ждала ее восторгов – попрощалась с гостями и вернулась в дом.
Митя, оказывается, должен был доставить дядю с племянницей в Олеховщину, подождать и привезти обратно.
– По этой дороге вы иначе как на тракторе не проедете. А машину свою здесь оставьте. Не