Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I. Анатолий Грешневиков
нового ничего изобретено не было: в одном регионе подогревался этнический конфликт, и вспыхивала война, в другом – использовали религиозные чувства, в третьем – скрывали правду. Стоит по телевидению показать из зоны конфликта только представителей одной конфликтующей стороны, а, значит, и один взгляд на ситуацию, как люди-телезрители соглашаются с правотой этой стороны, поддерживают ее действия. И если информация не будет сознательно сбалансирована, то из конфликта вырастает война. Телезрители не ведают, когда смотрят репортаж по телевизору из зоны конфликта: есть ли иная точка зрения, есть ли изложенные факты – истина в последней инстанции или это всего лишь суждение одного человека. Отсутствие разных точек зрения, всестороннего взгляда на проблемы усугубляет решение любого конфликта. Так, предоставление возможности дать информацию только одной стороне широко использовалось в конфликте Армении и Азербайджана за Нагорный Карабах. Советские телезрители имели возможность узнать позицию только одного государства – вскоре началась война. Когда на Балканах Сербию взяли в информационную блокаду, то слово предоставляли только врагам сербов, потому весь окружающий мир ополчился на невинных сербов, и те так и не смогли выкарабкаться из ловко устроенной для них информационной блокады.
Когда в Восточной Европе забродила идея воссоединения ГДР и ФРГ, то идеологи мирового порядка почему-то обеспечили только одной стороне информационное преимущество, это – самой Германии. Процесс воссоединения Германии мог быть иным, если бы жители и Европы, и тем более России знали точки зрения разных политиков, ученых, военных – из России, Франции, Югославии, Болгарии, Швеции, Великобритании. Сегодня известна, например, позиция премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, которую она занимала в то напряженное время. Но только спустя время – из мемуаров. В сентябре 1989 года у М. Горбачева и М. Тэтчер, находящейся в Москве проездом из Токио, была одна точка зрения: «Советский Союз не желает воссоединения Германии». Тэтчер после этого предпринимала попытки уговорить Ф. Миттерана и Д. Буша на создание сперва «истинно демократических условий в ГДР». Но Запад «железную леди» не поддержал. Ее предостережения в том, что вместо «европейской Германии может возникнуть германская Европа», первым отверг французский президент. На президента США оказал ловкое давление сам Г. Колль. А М. Горбачеву потом пообещали большую сумму денег, правда, по мнению М. Тэтчер, эта сумма могла быть гораздо больше (следовало торговаться). Но если Ф. Миттеран склонен был к «политической шизофрении», как пишет автор мемуаров, то почему ею заболели в России, в других странах, которые не стали остерегаться усиления Германии?! И совершенно глупо было не поддержать идею М. Тэтчер о сохранении как НАТО, так и Варшавского пакта для обеспечения стабильности, для недопущения всех пограничных споров… Задержать объединение Германии или замедлить его выгодно было всем: кому-то предусмотреть защитные меры от