Трем девушкам кануть. Галина Щербакова
роковой попутчик.
В общем, на следующий день, сказав, что он идет купаться на водосброс, Юрай вернулся в Горловск и пошел к Алене. Во дворе мощно, как на парковом пьедестале, с веслом в руках стоял карел.
– Тебе чего? – спросил он.
– Слушай, – сказал Юрай. – Помнишь, ты ночью курил в Харькове?
– Я не курю ночами, – ответил карел.
– Ну ладно. Не курил. Дал закурить. Девушке такой, с черными гладкими волосами?
– Какой еще девушке?
– Ночью. В Харькове. На перроне.
– Какого черта я бы там делал?
Карел был напряженный и злой и оглядывался, ища, видимо, Алену.
– Я просто хотел спросить… Эта девушка… Она умерла.
Карел посмотрел на Юрая.
– А я при чем?
«Что за ерунда, – думал Юрай. – Почему надо скрывать такой простой факт: человек вышел ночью из поезда покурить на остановке?»
– Почему ты скрываешь? – спросил Юрай. – Я тоже мог выйти. Что тут такого?
– Я не выходил, – ответил карел.
Не хотелось думать плохого, но куда денешься от мысли: карел что-то глупо, бездарно скрывает. В конце концов, его дела. Но он загораживал от ветра Машу Иванову! Загораживал! И как знакомую, а не как чужую. Вот что важно… С другой стороны, она «умерла», а у него ноль эмоций, как у весла. Удивиться-то хотя бы можно?
А из дома уже бежала Алена, сумев по дороге приобнять и карела, и его весло, намекнув этим на незыблемость чувств даже в присутствии Юрая.
Сели на лавочку так, чтобы карел мог их видеть.
– Вы тут на сколько? – спросил Юрай.
– Так мы ж только что приехали, – закудахтала Алена. – Мой только-только лодку сладил. Он же без рыбалки человеком себя не ощущает.
– У тебя язык без костей, – прикрикнул карел, а Юрай был уверен – он их разговор слышать не может.
Юрай рассказал Алене про смерть Маши.
– Слушай, – поинтересовалась Алена, – эти идиоты опять меня будут про грибы спрашивать?
– При чем тут грибы? У них дело закрыто. Но я чую – чую! – тут что-то не так. Не бывает таких совпадений. Такая жуть – и никому нет дела.
– Ты как вчера родился, – засмеялась Алена. – Жизнь наша гроша не стоит. Такая мы страна. Я карелу говорю: рванем к финнам. А он их не любит! Представляешь? Финны ему не люди.
– Я повторяю тебе про язык, – сказал из глубины двора карел.
– У вас что, подслушивающее устройство? – спросил Юрай.
Но карел ответить не соизволил. Алена взяла Юрая под руку и вывела со двора.
– Он меня чувствует, – сказала она. – Помнишь? Мы с тобой поцеловались в вагоне? Он мне потом сказал, что сразу это узнал. Что ему пришел сигнал… Так и живу.
Уходя, Юрай оглянулся. Карел с веслом уже стоял рядом с Аленой и что-то ей выговаривал. В какой-то момент Юраю показалось – двинет, ей-богу, двинет муж жене.
«Но мое-то какое дело?! – воскликнул про себя Юрай. – И вообще – мне все примерещилось. Харьков… Перрон… Фонарь… Аптека… Аптека при чем?»
Именно потому, что ни при чем, Юрай и зашел в аптеку. Без смысла.