ЛоГГ. 17 мгновений лета. 1-я часть триптиха «Спасти императора». Мария Олеговна Буркова
приказано не было, едва ли не спиной к гостям, и перебирал руками старинные клинки, в ножнах и без – от них и вправду нельзя было просто так отвести взгляд. Он был без плаща и верха мундира – после непонятного выздоровления от смертельной болезни он ходил так по-домашнему постоянно, и лишь пару раз в особо торжественных случаях выходил в полном церемониале. Золотые волосы сияли на ярко-синей рубахе дорогущей ткани, будто лучи солнца в полдень. На низком столике для сладостей и кофе тоже лежала пара шикарных клинков, так что, усевшись напротив в приготовленные для гостей кресла, посетители могли и сами до них дотронуться легко. Никого, кроме Эмиля, молча поднёсшего гостям чай, не было, и Юлиан, поначалу очень напрягшийся от этого, обнаружил, что побеждён этой нарочито домашней атмосферой.
Император весело кивнул и лучезарно улыбнулся, чуть подмигнув, прихлебнул из кружки первым:
– Молодцы, что пришли. Разбираю тут некоторые антикварные игрушки, решил и вас позвать, дело интересное. Вы ж не любители скучать, я так понял?
Эмиль молча поставил перед Катерозе вазу со сладостями. Та, помедлив, потянула к ней руку.
– Ну, как ни смешно прозвучит, – беспомощно развёл руками Юлиан, – а так получилось, вот и всё.
Райнхард весело и беззаботно рассмеялся.
– Вот так оно обычно и бывает, – получается само и как само хочет, верно? – он снова подмигнул, не переставая улыбаться, и взялся потягивать чай, просто сияя теплом и светом на гостей.
Юлиан молча кивнул.
– Вы прекрасно выглядите, Ваше величество! – с искренней радостью заявила вдруг Катерозе. – И… Ваша держава и люди тоже… – она умолкла, и Райнхард поблагодарил величественным кивком в её сторону. Он не был польщён, но доволен – и не желал этого скрывать, как видно. Юлиан не знал, что на деле означал этот обмен любезностями, и снова промолчал.
– Зачем ты окончательно убил де Вилье? – с лучезарным радушием спросил его император, однако было заметно, что вопрос вполне деловой. – Нужно было хотя бы допросить его, у нас ведь обоих были к нему счёты. Тоже мне деятель государственного уровня, хе-хе.
Юлиан тяжело вздохнул и покачал головой:
– Слишком ненавидел.
– Кабы ты его слишком ненавидел, – усмехнулся в ответ император, – так полез бы голыми руками душить и ногами пинать, а не прицельно расстреливать. Ты опасный противник, получается, верно? – он опрокинул в себя едва ли не всю кружку и застыл с улыбкой, от которой можно было ждать чего угодно.
Юлиана бросило в жар, и он лишь беспомощно пожал плечами. Ему захотелось отвести взгляд от этой улыбки, демонстрирующей всю истинную силу имперской мощи, и он поневоле остановил его на лежащих так близко и завораживающих любого мужчину клинках.
– Нравятся? – нарочито бесцеремонно поинтересовался Райнхард, прихлёбывая из кружки дальше