Исходному верить. Записки редактора и переводчика, полные восторга и скорби. Алексей К. Смирнов
родословную рыбака. Вернее, те остатки, которые не были уничтожены. Пахомыч несколько лет работал шофером в дипломатическом посольстве Ирана, где его и вербанули через задний проход. А наши прошляпили факт голубой вербовки.
Вечер – твой. Андрей провел его вдвоем с мамой и портретом отца на стене. Ел-пил за троих, мычал какую-то белиберду…
При упоминании о детках мама вздохнула. Она давно мечтала о внуках и туманно намекала на них всеми возможными способами, вплоть до открытых призывов к насилию над кандидатками в невесты. Последних, правда, пока было явно маловато. Андрей выглядел молодо для своих двадцати семи, что помогало сохранять чисто дружеские отношения с ровесницами.
Ему поверили и доверили анализы мочи у черных финансовых потоков Северо-Запада. Андрей и тут не подкачал: отделил черные от серых, а серые от белых. Северные потоки были много меньше западных, причем вывоз на такое количество нулей, что пришлось сменить всех таможенных тузов до седьмого колена включительно.
– Русские в массе своей поволжские и северные народы. Это грибная культура. Шаман ел мухоморы, а все племя пило его мочу.
– Б-р-р-р! – передернуло Мадонну.
– Из горла? – совершенно искренне поинтересовался Маэстро
Он привлек царевну к себе. Оба слились в поцелуе.
Такая вся аппетитная: платье полуспущено.
въехал султан на большом коне
Живот её рос не по дням, а по часам, и, наконец, прохладным январским вечером подошло время произвести на свет новую жизнь.
ухватил за длинные каштановые волосы, дёрнул к себе и одним движением перерезал глотку, прекратив чудовищный визг
Он смотрел с нежностью на любимую, спящую безмятежно, с шаловливой каштановой кудряшкой на лице, и снова повторил себе: рисковать стоило.
Постоянное поддержание своих мускул в напряжении, съедало у Ивана огромное количество калорий. И он много ел.
На лице Павла уже засияло выражение лица
он, наконец, вышел из своего уединения с собственными ботинками (чистил – прим. ред.)
суровая зима длилась дольше и была суровее, чем нонче
возле здоровенного куста лопуха стоял человек мясистого телосложения
нижнюю половину лица, скрывали густые, как болотные камыши, соломенного цвета усы, аркой расположившиеся вокруг рта, и бородка, и этот рот глубоко в них был спрятан
очки с прямоугольными стеклами и золотой цепочкой от душки за шею и к другой душке
Там, метрах в шестидесяти, действительно находилось что-то похожее на нечто
ведуны мотоциклов
в него влетел выстрел ручного огнемета
Над дорогой раздался свист. Сначала один. А потом целый хор.
горевал о павших товарищах, стараясь ни чем не выдать эту горечь