Ураган в сердце. Кэмерон Хоули
так быстро ускользало. Теперь его страшило осознание того, что все, чего он добился в Нью-Йорке, вот-вот пойдет прахом. Никто не будет знать об обещаниях, на которых он настоял, об обязательствах, которые агентство согласилось взять на себя. Должен же быть здесь где-то диктофон. Надо бы все это записать, пока не станет слишком поздно.
– Тише, тише, мистер Уайлдер, успокойтесь, пожалуйста, – удержал его кто-то, чей голос походил на женский, но не особенно. Отдаваясь в голове, он, казалось, звучал и как мужской, и как женский, сливаясь в нечто среднее из голосов Кэй, мистера Крауча, Глории и полицейского, врача со смуглой кожей в «Скорой помощи» и медсестры с холодными пальцами, которая расстегивала ему рубашку, – слившиеся воедино голоса всех тех, кто постоянно твердит ему: успокойтесь… успокойтесь… успокойтесь… успокойтесь…
– Вот мы и добрались, мистер Уайлдер.
В отчаянии он сделал последнюю попытку подумать, закрыв глаза и сжав кулаки, чувствуя, как от жара мозг его стал похож на выжатую досуха губку, из которой, дави не дави, уже ничего не выжмешь. Нью-Йорк – это слишком давно, слишком далеко.
Он все же расслышал голос, в котором звучала крайняя озабоченность: «Мэри, вызовите доктора Карра», – а потом стихающий звук убегающих по коридору шагов все дальше и дальше, пока наконец не пропали вдалеке.
5
В третий раз за минувший час Аарон Карр мягким толчком открыл дверь палаты № 24, хмурясь на призрачные очертания кислородной палатки: еще одно свидетельство допущенного им промаха. Миссис Коуп, старшая медсестра на этаже, все еще дежурила, сидя под маленькой лампочкой торшера, единственного источника света в полутемной палате. Самочинно покинув дежурный пост, она нарушила правила и заведенный порядок, мириться с чем было нельзя, однако после того, что произошло, у доктора Карра пропало всякое желание укорять кого бы то ни было, кроме себя самого.
Если попросту, он потерял голову, ударившись в панику, когда молоденькая сестра влетела к нему в кабинет и выпалила, что больной вот-вот впадет в шок. Никакого шока не было, не было даже такой опасности, и все же, торопливо шагая по коридору, доктор задним числом винил себя за то, что снял тогда, в отделении скорой помощи, кислородную маску и распорядился поставить палатку еще прежде, чем полностью вник в ситуацию. Слово – не воробей, отменить распоряжение было невозможно, тем более после того как явилась миссис Коуп и взяла бразды правления.
Оставалось только надеяться, что миссис Коуп никогда даже в руках не держала «Анналов» с его статьей «Кислородная палатка как причина психологической травмы», где осуждалось беспорядочное применение кислородной палатки, которая настолько запугивает пациента, что дает невротические последствия, столь часто возникающие при коронарных заболеваниях. Доктор Карр даже написал тогда: «Слишком часто распоряжение поставить палатку является действием лечащего врача, думающего прежде всего о себе и только во вторую очередь о пациенте, в первую голову озабоченного тем, как бы защитить самого себя от