Ураган в сердце. Кэмерон Хоули
еще более непонятной.
– Если вам, Аарон, так уж приспичило взять больного, то, по мне, было бы дипломатичнее стянуть его у кого-то другого…
При слове «стянуть» Карр вспыхнул, но тут же удержался от гневной отповеди, только услышав, как Уэбстер продолжил фразу:
– …у того, кто чуточку менее чувствителен к цифрам в своей бухгалтерской книжечке.
Уэбстер подмигнул, показывая, что шутит, и Аарону Карру удалось выдавить из себя хилый смешок, только когда главный доктор ушел, то весь юмор, если он и был, улетучился от осознания: ему сделано предупреждение. И времени прошло уже прилично, прежде чем он вдруг понял, что Уэбстер впервые назвал его Аароном. В любом другом случае его это порадовало бы, но теперь такое обращение лишь обостряло предупреждение и – рефлекторным откликом – утвердило его решимость заняться лечением Уайлдера, кто бы и как бы сильно на него ни стал давить.
10
Джадд Уайлдер вполне ясно осознавал, что уже проснулся, и вместе с тем он так недавно одолел неопределенную границу сна, что полной уверенности не было, с какой стороны этой границы доносился голос. Кто-то спросил: «Помните меня?» – и он кивнул наобум, рассчитывая быстренько справиться с задачкой на узнавание… ну да, он еще спит… миссис Горман…
Но лицо, медленно входившее в сознание, проступавшее, как фотоотпечаток в ванночке со слабым проявителем, не было лицом миссис Горман.
– Я была с вами в ночь, когда вас привезли вчера, – произнес голос. – Я миссис Коуп.
– Да, я помню, – выговорил он вслух, самого себя стараясь убедить, что и впрямь помнит, и, будто в награду за старание, лицо женщины стало обретать знакомые черты. Но это только все путало, потому как, чем дольше он вглядывался, тем больше она походила на миссис Горман: стоит себе, руки в боки уперла, – видение было настолько явственным, что он даже поймал себя на том, что ждет, когда она потребует: «Молодой человек, вы собираетесь вставать с постели или нет?»
Вместо этого, но тем же самым тоном, женщина требовательно произнесла:
– Это что еще за… – но смотрела она при этом не на него, а на постель. Просунула под одеяло ищущую руку и, обнаружив там что-то, вызвавшее короткое фырканье праведного презрения, звук, полностью напоминавший то, как вела себя миссис Горман, когда замечала, что он надел порванную рубашку, которую мама не успела зашить, стягивала ее у него со спины с тем же самым видом оскорбленного достоинства, с каким сейчас миссис Коуп перестилала постель. Скользнув рукой ему под спину, приподняла его, одновременно резко потянула на себя простыню, и та расправилась так же туго, как кожа на барабане. Ладонь ее подхватила его голову, и не успел он опомниться, как голова вернулась на подушку, ощущая ее совсем не такой, какой она была до того. Рука ее прошлась по одеялу, распрямляя его, – чудо не меньшее, чем мгновенно утихомирить бушующее море, отчего у него появилось полное ощущение физического бытия, затерянного в приятном ощущении свободного покачивания на водной глади безо всякой опоры.
Он собрался было поблагодарить и осекся, увидев, как она слегка стряхнула манжеты на