Солнце моё в белой панаме. Людмила Толмачева
зубы и закрыл глаза. Нет, у него разыгралась фантазия. Какой болван будет объясняться в чувствах возле столовой, на виду у всех, под бряканье посуды и запах жареного лука? Значит, речь шла о другом. Например, он звал ее на дискач или в киношку. Да, это ближе к истине.
– Борзунов! У тебя болят зубы? – раздался резкий голос прямо над ухом Стаса.
Он вздрогнул, открыл глаза и увидел строгое лицо Эрны Витальевны.
– Что-то в этом роде, – согласился Стас, чтобы только прекратить дальнейшие расспросы.
– Тогда бегом к врачу.
– Ничего, я принял обезболивающее. Потом схожу.
– Ну ладно. Продолжим.
Стас заметил, что Ника оглянулась на него, а потом зашепталась о чем-то с Маширенко. Девчонки захихикали в ладошки, но свирепый взгляд учительницы быстро пресек их веселье.
– Эй! – зашептал Дэн. – Чо, правда, зубы? Не гонишь?
– Нет.
– Чего «нет»? Нет – да или нет – нет?
– Ты как герой Михалкова в «Я шагаю по Москве».
– Точняк. Прикол оттуда. Не уходи от ответа.
– Чего привязался? Слушай Серну. Опять пару схватишь.
– Я давно хочу спросить: что происходит? Тебя будто мешком картошки по тыкве ударили.
– Кончай свой овощной жаргон. Никто меня не ударял.
– Зорин! – голос Серны не предвещал ничего хорошего. – Будешь болтать, выгоню.
– Я не запомнил вашу предпоследнюю фразу. Вот и спрашиваю, – на ходу придумывал Дэн.
Эрна Витальевна, попавшаяся на удочку Дэна, начала повторять ранее сказанное, а Стас вновь окунулся в мир переживаний.
Почему Ника не обращает на него никакого внимания? Разве она не видит, как он страдает? Впрочем, так оно и есть. Если этого не видит близкий друг, то чего ждать от такой далекой, как звезда, одноклассницы? Правда, Дэн в последнее время начал что-то замечать и теперь «достает» глупыми вопросами.
После звонка Стас вышел из кабинета физики и увидел, как Дик, снисходительно улыбаясь, разговаривает с Никой. Рядом вертелся «верный пес» Лечин. Его тощая долговязая фигура, всегда немного согнутая в талии, олицетворяла подобострастие и готовность подчиняться «хозяину».
– Э, Борзой! Дай скатать по математике, – нахально крикнул Лечин.
Эту кличку он придумал, как только Стас появился в их классе, но в массах она не прижилась. Тем не менее Лечин с упорством идиота повторял ее, обращаясь к Стасу, даже когда о чем-то просил.
Побледнев, Стас неожиданно для всех пригрозил Лечину:
– Еще раз обзовешь Борзым, получишь в пятак.
– Опаньки, – изумился Лечин. – Дик, слышал? Наш ботан вдруг оборзел. Борзой оборзел. Ну, дела!
Лечин визгливо захохотал, обнажив кривые зубы.
– Это не есть правильно, – монотонным голосом произнес Дик, глазами-бритвами впиваясь в Стаса. – Никто не имеет право угрожать моему другу. Иначе придется встать на тропу войны.
– Не кривляйся, Бабенко, – бросил Стас, чувствуя, как кожу на затылке стянула судорога, а в горле пересохло.
– Что?!
Дик,