Перевозчик. Анатолий Батов
вашим его назначили, будет из города получку вам привозить.
– Да-а-а?! – одновременно протянули обе женщины с какой-то уважительной и даже в некоторой степени подхалимской интонацией.
– Неужели перевозчиком будешь? – добавила одна из них.
Это, очевидно, была здесь самая элитная специальность. Из деревенских очень редко кому приходилось бывать в городе, еще точнее сказать, почти никому. Иногда перевозчику заказывали привезти что-нибудь из города, чего не бывало в местном магазине, чаще это делали женщины. Теперь с еще большим интересом они стали на него посматривать, а одна полюбопытствовала:
– А почему ты ушел от своих и перешел к нам?
Чувствуя такой повышенный интерес к своей персоне, Николай решил пококетничать и ответил:
– Надоело сидеть на одном месте, потянуло попутешествовать, захотелось увидеть новых людей, узнать их обычаи. Такой ответ еще больше поднял его в глазах местных провинциалок. Дальше Николай, воспользовавшись эффектом произнесенных слов, спросил:
– Вот меня интересует, где и как вы хороните умерших родных?
Этот вопрос привел женщин в замешательство. Они удивленно переглянулись, помолчали, и потом одна сказала:
– А мы никого и не хороним, у нас никто не умирает.
Конечно, это сначала очень удивило Николая, но потом он подумал, что, наверное, их медицина научилась преодолевать все болезни и от них никто не умирает, но от старости ведь не вылечишь, и он сказал:
– Но ведь старые люди все равно, в конце концов, умирают.
Тут вступил в разговор попутчик:
– Никто у нас не умирает, а старым людям, когда приходит время, бог подает знак, и они уходят к нему в другую, еще более счастливую жизнь. А вот ваш бог не такой сильный и добрый, вы ему верите, а он не заботится о своих людях. Когда я еще учился в школе, помню, учитель рассказывал, что староверы зарывают старых людей в землю. Сознайся – это правда?
Эти слова попутчика произвели на Николая странное действие, он смотрел на него и на них всех, как бы опешив, пропустил вопрос, совсем не собираясь отвечать, и думал: «Это ж сколько времени нужно долбить по мозгам, чтобы убедить их в бессмертии. Неужели они настолько одурачены, что верят в счастливую загробную… хотя не так, не загробную, а другую жизнь, ведь гробов они, естественно, не видели, не знают, и значит (о, несчастные!) отсутствует в них, по словам поэта, «любовь к отеческим гробам». Вот почему здесь нет ни фамилий, ни отчества, один лишь номер».
Много позже Николай узнал, что было такое место, куда привозили людей, получивших «знак» от бога (а знаком являлась степень немощи, которая уже не позволяла работать, то есть наш пенсионер), где следовала эвтаназия и затем крематорий. Некоторые осведомленные люди (интеллигенты, разные, и хорошие и плохие, позже встретившиеся ему в городе) с циничной иронией метафорически называли это место «вратами в рай».
Фургон остановился, попутчик и обе женщины, так и не дождавшись ответа Николая, вышли: их дома стояли рядом. Молча доехали до конца. Николай