И тринадцать белых карликов. Ольга Арзамаcцева
отрицательные остаются на месте. А это делает нас в каком-то смысле беззащитными…
Договорить она не смогла, потому что в этот момент Второй со стоном накрыл ее губы своими и страстно поцеловал.
Ада замерла. Ей не слишком нравился этот сценарий (даже несмотря на то, что целовался Второй отменно). Однако отступать ей было особо некуда. Так что, подумав, что на помощь успеет позвать в любой момент, она решила подождать и попробовать аккуратно выкрутиться из ситуации.
Но сохранять трезвую голову было не так-то просто. Судя по ощущениям, эмоциональная нестабильность старпома набирала обороты, да и у нее самой уже начинала кружиться голова. Наконец, тяжело дыша, Второй отстранился.
– Пытаетесь сказать, что волнуетесь не только о капитане, сэр? – Ада заставила себя смотреть ему прямо в лицо.
Второй прикрыл глаза и потянулся губами к ее уху.
– Что ты ответишь, если я скажу, что уже много лет занимаюсь любовью с капитаном? – хрипло прошептал он.
«Это не просто галлюцинация, – подумала писательница. – Это какой-то тяжелый наркотический бред…»
Но вслух произнесла только:
– Думаю, в отличие от Марго, вы не могли ошибиться касательно того, с кем спите… – она горько улыбнулась. – Похоже, в этом деле замешана ревность, сэр…
Ответом ей послужил еще один долгий поцелуй. На этот раз собеседник влез на кресло, стиснув коленями ее бедра. Однако он не делал резких движений, не пытался срывать с нее одежду или что-то подобное, и Ада решила не сопротивляться. Но отвечать и вообще участвовать в этом она тоже не собиралась. Надо показать, что она понимает – ему тяжело, и не сердиться, но не более того…
– Только никак не могу понять: кого вы ревнуете… – тяжело выдохнула она, когда ей наконец дали передышку. – Меня к капитану или капитана ко мне…
Ее снова поцеловали. Но на этот раз поцелуй был коротким и даже каким-то вопросительным.
– Или вы боитесь, что мы с капитаном споемся и оставим вас за бортом? – выдвинула новое предположение Ада.
Старпом же в это время с выражением невероятной муки на лице выуживал заколки и шпильки из ее волос…
– Хочу тебя… – хрипло простонал он, зарываясь пальцами в рассыпавшиеся волосы. – Еще с того момента, когда впервые увидел в капсуле во время стабилизации жизненных процессов…
С одной стороны, писательница чувствовала, что он не шутит, с другой – ей не верилось в такое фатальной увлечение с первого взгляда.
– В таком случае вы очень впечатлительны, сэр… – пробормотала она, слегка отодвигая лицо, желая намекнуть таким образом, что лучше бы больше ее не целовать.
Второй тихо и очень грустно рассмеялся. Кажется, злости в нем больше не осталось.
– Тебе незачем щадить мои чувства, детка, – сказал он. – Можешь прямо сказать, что я шлюха…
– Зачем же сразу так грубо… – смутилась писательница.
– Потому что это правда. Я – профессиональная куртизанка…
– Но ты ведь парень, разве