Беглецы в Гвиане. Луи Буссенар
входил в хижину. – Пусть сидит со своими змеями, если желает. Можно поручиться, что белого тигра в хижине нет.
– Это верно, – согласился его товарищ, и мы, по совести говоря, сделали все, что было возможно.
– По-моему, нам теперь можно и уйти.
– Я тоже так думаю. Кстати, где же индеец?
– Убежал. Завел нас сюда и убежал.
– Уж попадись он мне когда-нибудь на узенькой дорожке, я его проучу.
И надзиратели удалились, как истинные философы, смирившись со своей неудачей.
Казимир смотрел им вслед, ехидно посмеиваясь.
– Ну, куманек, – весело сказал негр, возвращаясь в хижину, – как поживаете?
Робен высунул из вороха листьев свою бледную голову и огляделся.
– Так они ушли? – спросил он.
– Ушли… испугались… – засмеялся негр.
– Но как же тебе удалось их спровадить?.. И потом – отчего это так пахнет мускусом?
Тогда прокаженный признался, что он умеет заговаривать змей и что ему не страшен даже ай-ай – самый опасный вид гремучей змеи. Так зовут ее за то, что укус ее смертелен и укушенный ею человек моментально умирает, успевая только раз вскрикнуть от боли.
– Я позвал змей, белые испугались и убежали.
– А если бы они ужалили меня?
– О нет. Я положил около вас такой травы, что они не поползли бы в вашу сторону. Но вы все-таки не выходите из хижины; индеец убежал в большой лес; он, наверное, за вами следит.
Предположение негра оказалось справедливым. Через несколько часов после ухода надзирателей Атука бесстыдно появился около хижины.
– Ты дурной человек, – сказал он негру. – Ты помешал нам изловить белого тигра.
– Уходи, злой индеец, – отвечал Казимир и презрительно плюнул. – Убирайся, дрянь. А если ты еще придешь к моей хижине, старый прокаженный наведет на тебя пиаи[5].
При слове «пиаи» суеверный индеец пустился бежать прочь без оглядки, точно кариаку, преследуемый тигром.
Несмотря на все выпавшие на долю Робена приключения, он не особенно отклонился от определенного для себя пути.
Он не хотел отдаляться от течения Марони, которая служит границей между обеими Гвианами, и почти достиг своей цели.
Не имея при себе компаса, он не мог как следует ориентироваться. Казимир в этом отношении – ему не помощник. Но в настоящий момент беглец и не очень интересовался этим; ему гораздо важнее было позаботиться о своем насущном пропитании. Он знал приблизительно, что Марони находится где-то к востоку, днях в четырех пути, и только. Больше он не знал ничего, не знал даже имени реки, на берегу которой стояла хижина.
Впрочем, Робен предполагал, что это река Спарвин. Если предположение было верно, то Робену грозила опасность быть пойманным, потому что начальство Сен-Лоранского острога установило усиленный надзор за устьем этой реки.
Робен выздоровел, к нему вернулись силы, а с ними энергия и непобедимое желание во что бы то ни стало сохранить так дорого купленную свободу.
Прошел месяц после того памятного дня, когда Казимир при помощи змей обратил в бегство врагов Робена.
Колдовство.