Возвращение мессира. Книга 1-я. Владимир Георгиевич Лисицын
решил Голицын. «Ну, и что, мало ли сейчас одиноких. Нет, тут что-то ещё. Чем она меня привлекла»?
В это время к их столику подходил официант, и Мессир делал ему какой-то заказ, и тот что-то приносил на их столик и расставлял.
Маэстро, – прервал его раздумья Мессир, – кушать подано.
Вы знаете, что я бывший актёр? – с какой-то обидчивой укоризной спросил вдруг Голицын.
Актёр не бывает «бывшим», если он, конечно, на самом деле – актёр. А вы, я знаю, были успешным актёром. И я нисколько не хотел вас обидеть, что с вами?
Ничего, – он безразлично глянул на поданные блюда, – вон, сидят «братки», что морды, что шеи, как на подбор, как с киноэкрана сегодняшнего сошли. Тоже во всём чёрном ходят – под вас работают, что ли?
Так, это ж мои! люди, – спокойно сказал Мессир.
Как это? – с некоторым испугом удивился Голицын.
Так чёрные дела – это всё мои дела. Что ж я вам буду Америку открывать. На шарике идёт игра – глобальная игра. А в ней – большие и маленькие игры. И каждый выбирает себе свою роль. И вы, как актёр, должны это очень хорошо
понимать. Как там у вас – по системе Станиславского: задача, сверхзадача, действие, сквозное действие. Так и в этой жизни – действуй, тогда будет успех. Это, заметьте, понимают все, но не все умеют. Или не хотят. Как и у вас на сцене – мало понять теорию – что делать? Как действовать? Надо оседлать это действие практически – всем своим существом, всем своим нервом и энергетикой, а если – нет, то, что будет с артистом и его ролью? Что – я вас спрашиваю?!
– Провал, – ответил, оболдевший от знаний актёрского ремесла Мессира, Голицын.
Правильно. И каждый получает в этой жизни то, что он хочет. Чего желает. Не на
словах, не теоретически, а на деле. Вот, ваш хваленый дядька, который – умница – Толик. Где он?
Умер.
А что ж так рано-то?
Вы Анатолия не трогайте.
Конечно. Он же тянулся, учился – школу с отличием закончил, техникум, вечерний институт, стал ведущим инженером, не доедал, не досыпал. Не пил, не гулял. И чем кончил?
Ну, так, началась «Перестройка», потом всё на заводе поменялось.
Правильно. Поменялись условия игры.
Они стали грязными – эти условия.
А были чище? Перестаньте. Они были привычны. А эти – новые условия – не привычны. Его ведь звали назад и не один раз. Но он не пошёл, не захотел принимать новые условия – пошёл по улицам собирать бутылки и спился, связавшись с подзаборными пьяницами и бомжами, которые, в конце концов,
его избили, а для его здоровья этого было достаточно. Но это его выбор. Он к этому и шёл. И вы это сами прекрасно знаете, и видели его успокоившееся лицо, лежащее в гробе. И вы это понимали. Только, не хотите признаться самому себе. А
ваш деда Гриша – папа этого Толика – гонялся за батькой Махно. Ну, и что он догнал? Кроме того, что его молоденькую жену, а вашу бабушку, чуть не
растерзали.