Комнаты страха. Антон Орлов
комнаты – хотя бы это радует.
Примерочная Морису не понравилась: белые шторы, больше похожие на несвежие простыни, вкрадчиво колыхались на сквозняке, и было впечатление, что внутри кто-то прячется. И дверь напротив выглядела отвратительно – можно подумать, ее нарочно так живописно измазали глиной и засохшей кровью. А если не нарочно, тогда, значит, здесь случилось что-то крайне неприятное. Совсем не хочется ее открывать, за ней не может быть ничего хорошего, но не оставаться же здесь навсегда!
Впрочем, дверь эта и сама не желала открываться, сколько ни дергай. Заперто. И назад не вернуться, там тоже заперто. Белые занавески примерочной шевелились все сильнее, как будто внутри что-то раскачивалось. По оконному стеклу мелко стучал моросящий дождик.
Холодно. Босые ноги в сланцах замерзли до легкого онемения. Если он отсюда не выберется, он скоро окоченеет и простудится, из носа уже капает. Вероятно, его не выпустят, пока он не заглянет в примерочную.
Морис отдернул колыхнувшуюся навстречу занавеску и сразу попятился. Подвернул ногу. Потерял равновесие, уселся на пол, больно стукнувшись задом.
В примерочной кабине висел в петле покойник. Голый до пояса бледнокожий парень в рваных джинсах. Морис узнал эти джинсы. Узнал и лицо, хотя черты исказила предсмертная гримаса, а из разинутого рта вывалился толстый посиневший язык. Еще бы не узнать, не далее как несколько минут назад видел в зеркале… Его собственное лицо.
Веревка была намотана на вбитый в стену ржавый крюк. На полу, под искривленными судорогой ступнями, валялись красно-зеленые пляжные сланцы.
Из ступора Мориса вывел скрип: дверь в потеках засохшей крови медленно открывалась, за ней виднелась кромешная тьма. Приглашение?.. В эту жуткую многообещающую темноту?
Он вскочил и отступил на середину комнаты, затравленно озираясь, припадая на подвернутую ногу. Каждый шаг отдавался болью в лодыжке.
По комнате гулял невесть откуда взявшийся ледяной ветер, рвал взбесившиеся занавески и раскачивал висельника. Помещение содрогалось, как будто было живым. Мориса тоже трясло, но темнота за последней дверью пугала его больше, чем то, что творилось здесь.
Пол вроде бы накренился… Да нет, не вроде бы! Наклон, как на детской горке. Порыв ветра ударил в спину, и Морис кубарем полетел прямо в распахнувшийся черный проем. Секундой позже дверь за ним захлопнулась с победоносным грохотом.
Он замер, съежившись на полу, и несколько секунд не двигался. Тепло. Из бокового проема струится ласковый серебристый свет. Поблескивает в полумраке квадрат окна. Издали доносится привычный городской шум.
Морис не сразу понял, что находится дома. А когда понял, не сразу смог поверить, что это по-настоящему, без подвоха. Здесь все было таким, как должно быть, но он все равно сомневался, дотошно исследуя собственное жилище и опасаясь заметить хотя бы мизерное несоответствие.
Все вещи его, до последней мелочи. Вероника тоже в порядке, словно и не было никакого наваждения с