Умирающий свет. Джордж Мартин
в Сообщество Айронджейд и стал членом элиты, автоматически войдя в Верховный Совет. Это добавило к его имени слово «Высокородный» и дало право иметь частную собственность, независимую от рода, приносить священные жертвы богам и руководить своими кетами, родовыми братьями, в войнах. Таким образом он получил военное имя, своего рода звание, и религиозное имя. Когда-то эти имена были очень важны, но теперь они просто дань традиции.
– Ясно, – сказал Дерк, хотя и не понял всего. – Значит, кавалаанцам выгодно вступать в брак?
– Очень, – согласилась Гвен, снова становясь серьезной. – Когда на Авалоне Джаана стали называть Викари, он изменился. Он стал Викари, как бы гибридом своих кумиров, которые всю жизнь боролись с кавалаанскими предрассудками. Вот что могут делать имена, Дерк. Поэтому и у нас с тобой ничего не получилось. Я очень любила тебя. Да, я любила тебя, а ты любил Джинни.
– Ты была Джинни!
– И да, и нет. Для тебя я была Джинни, Гвиневера. Ты говорил это, повторяя снова и снова. Ты называл меня этими именами так же часто, как и Гвен, и ты был прав. Это были твои имена для меня. Не спорю, они мне нравились. Что я знала об именах? Джинни – довольно милое имя, а Гвиневера – это легенда. Вот и все, что я знала.
Но потом я поняла, хотя и не могла объяснить словами. Сложность заключалась в том, что ты любил Джинни, только Джинни не была мной. Возможно, в ней существовала какая-то часть меня, но Джинни – это фантом, созданный твоим воображением, твоим желанием, твоей мечтой. Ты подогнал ее образ под мой и любил нас обеих. Иногда я замечала, что превращаюсь в Джинни. Дай вещи имя – и она возникнет, будет существовать. Вся правда – в названии, а также вся ложь. Ложное имя может исказить действительность и ее образ.
Я хотела, чтобы ты любил меня, а не ее. Я была Гвен Дельвано и хотела быть самой лучшей Гвен Дельвано. Я не хотела быть Джинни, а ты старался меня ею сделать и не понимал этого. Поэтому я ушла, – закончила она холодным ровным голосом и с застывшим лицом снова отвернулась от него.
Наконец он понял. Целых семь лет он не имел ни малейшего представления о том, почему она покинула его. Теперь же все прояснилось. Для этого она и послала ему говорящий камень: не для того, чтобы вернуть его, а для того, чтобы объяснить ему наконец, почему она отказалась от него. И в этом был смысл. Его злость неожиданно растаяла, оставив чувство усталости и грусти. Невидящим взглядом он смотрел на холодный песок в ладонях.
Гвен взглянула на него, и ее голос смягчился.
– Прости, Дерк, – сказала она. – Но ты опять зовешь меня Джинни, и я должна была сказать тебе правду. Я ничего не забыла. Надеюсь, ты тоже. Я долго думала о наших отношениях. Все было хорошо, пока было хорошо. Я спрашивала себя снова и снова: «Почему стало плохо?» Мне было страшно, Дерк, в самом деле страшно. Я думала, что если у нас с Дерком ничего не получилось, значит, в мире нет ничего надежного, ничего, чему можно было бы верить. В страхе я прожила два года. В конце концов Джаан помог мне справиться с