Сержанту никто не звонит (сборник). Шимун Врочек
ему и ему подобным у Серебряных Пантер такая страшная репутация…
У горла Нотаэло оказалась стрела-универсал с погнутым наконечником – хороший панцирь у Дельмара, гномьей работы, заклятую сталь выдержал. Но даже помятый и тупой, наконечник опасен. Малейшая царапина – и встречайте Острова Забвения заблудшего эльфа…
– Только дернись, – предупредил Дельмар шепотом, едва не касаясь губами щеки Двенадцатого. – Мигом к праотцам отправлю… – тут взгляд эльфа натолкнулся на эмблему. – Какого…? – вопросил он озадаченно. – Серебряная Пантера? Что ж вы, суки, своих мочите?!
Нотаэло сжал зубы. Еще чуть-чуть… боль отступает…
– Ты нам не свой, – неожиданно сказал Двенадцатый – неожиданно в первую очередь для самого себя. Никогда никому лишнего слова… И вот на тебе! В такой момент.
Зрачки Дельмара расширились. Узнал, понял Нотаэло. Что ж… пора! Пальцы привычно сложились в фигуру для заклятия…
– Рисо…
Дельмар застыл, глядя на свою правую руку со стрелой. Та остановилась в четверти дюйма от горла Нотаэло…
…Не считай зверя мертвым, пока его голова не окажется над твоим камином.
Жертва, схваченная мертвым хватом, обездвиживается на срок от тридцати секунд до нескольких часов – в зависимости от умения мага и силы, вложенной в заклятие. Если же Мертвый Хват закрутить в узел, чтобы заклятие поддерживало само себя – сутки-двое проваляется реципиент, не шевеля ни единым мускулом. Если не задохнется, конечно… Чтобы схваченный мог дышать, заклятие нужно накладывать умело, с хитрыми вывертами пальцев – поверх одно-двухминутного глухого Хвата. Пальцевать, как выражаются Отцы…
Закончив пеленать Третьего, Нотаэло быстро напальцевал себе «Забыть Боль» на ноги – и только после этого смог подняться… Ощущения как во сне, подумал Рисовальщик, ниже пояса не чувствуешь себя совершенно – как отрубили. Мать Темного, заклятие-то с подвохом! Ходить неудобно. А нормальное лечение требует времени, да и силы еще понадобятся…
Он нашел в траве нож. Весь перепачкавшись соком, вернулся к пленнику, посмотрел в глаза. Ярость, холодная, оглушительная ярость, презрение и страх взглянули на эльфа в ответ…
– У нас хорошая память, Дельмар, – сказал Нотаэло. Рисовальщик понимал, что желание выговориться – очень нездоровое желание, особенно в его положении. Болтливый нелегал – мертвый нелегал. Но ничего не мог с собой поделать. Напряжение последних месяцев сказывалось. Постоянная ложь, жизнь в страхе, бег по острию меча – Нотаэло собирался поступить глупо… И – поступил.
Его право.
– Да, ты… все верно понимаешь, Дельмар… У нас… у людей, хорошая память, – заговорил Рисовальщик. Голос срывался, тело била дрожь – впервые за долгие годы Нотаэло Сотиэль, Натаниэль Кавизел, разведчик-профессионал, пытался быть откровенным. И – не умел. Учился на ходу, сплевывая полу-правдой, полу-ложью, с кровью отдирая от лица приросшую маску… Нотаэло, Натаниэль, Нат… Нат Кавизел,