Взлетная полоса. Александр Беляев
тут! – невозмутимо огляделся по сторонам Чекан.
– Позовите его немедленно! – потребовала Руденко.
Вокруг танка с бортовым номером «01» начали собираться солдаты. Не так уж часто приходилось им видеть у себя в парке модно одетую молодую женщину, да еще так напористо разговаривавшую с зампотехом.
Кольцов неожиданно появился возле своей машины. Солдаты быстро разошлись по местам. Руденко, увидев Кольцова, решительно шагнула ему навстречу.
– Я ничего не понимаю… Измеритель поломан… Что случилось, товарищ капитан? – с ходу атаковала она его.
Вид у приезжей был настолько озабоченным, а голос таким взволнованным, что Кольцов, прежде чем ответить, выжидающе посмотрел на зампотеха, словно искал у него подтверждения. Но Чекан лишь вздохнул, дав всем своим видом понять, что для волнения у приезжей дамы есть все основания.
– Понятно, – нахмурился Кольцов и добавил: – Слава богу, что башня на месте осталась.
– Как же вы ссылались вчера на замеры? – настойчиво продолжала допытываться Руденко.
– Все правильно, – подтвердил Кольцов и неожиданно изменил тему разговора: – Кстати, вчера мы даже не познакомились. Капитан Кольцов. Сергей… Дмитриевич.
– Руденко, – пожала инженер протянутую ей руку, – Юлия Александровна. Так что же с прибором, Сергей Дмитриевич?
– Неладно получилось, – сочувственно проговорил Кольцов.
– Вы даже не представляете, как неладно! Три года напряженной работы большого коллектива. Люди ждут результатов, подтверждений. Я специально приехала… – дала волю чувствам Руденко. – С чем же я вернусь?
– Еще раз все замерим, – попытался успокоить ее Кольцов.
– Когда?
– Хоть сегодня…
– Да, но у меня нет другого контрольного прибора!
– Извините, Юлия Александровна, но и я тоже не бабочек ночных ловил вчера с этой вашей «Совой», – снова нахмурился Кольцов. Вольно или невольно, но волнение инженера передалось и ему. И сама собой всплыла вдруг обида. Подумал: «Мне же вчера больше всех досталось – и я же во всем виноват!» Но Кольцов сдержал себя и дальше заговорил как можно спокойнее: – Я, Юлия Александровна, будто с фронта к вышке вчера подъехал. В таком пекле «Сову» опробовал, что и на ста танкодромах так ее не испытаешь. Не планировали ни вы, ни я, а мне в прямом смысле на огненный таран идти с ней пришлось. Там в суматохе, должно быть, и повредил измеритель. Но зато «Сову» узнал. Не выдержала она настоящего испытания. Через открытый люк вынужден был я вести наблюдение в огне. А разве это дело? Никакими замерами такого недостатка не опровергнешь. А замеры все записаны. Пойдемте покажу. И все свои записи по «Сове» отдам.
Юля не прерывала Кольцова. Она даже не сразу нашлась, что ему ответить. Как-никак он был испытателем. И все, о чем он сейчас говорил, было одинаково важно и интересно. Но, пожалуй, еще больше подействовало на нее спокойствие капитана. Голос его звучал глуховато, но не сердито. Он словно беседовал с ней, а не выговаривал